Зарубежная фантастика, которую вы могли пропустить этим летом
Две сверхцивилизации, Агентство и Сад, ведут бесконечную войну во времени, во всех эпохах, от палеолита до далекого постчеловеческого будущего. Их почти бессмертные оперативники переходят из тела в тело, из одной альтернативно-исторической «пряди» в другую, высаживают семена перемен и выпалывают ростки нежелательных изменений, чтобы укоренить свою, единственно правильную, версию будущего. Но однажды две оперативницы враждующих сторон, Ред и Блю, Красная и Голубая, вступают в несанкционированную частную переписку. Поначалу это просто щекочущая нервы игра профессионалов: женщины поддразнивают друг друга, обмениваются колкостями и завуалированными угрозами. Однако постепенно общение переходит на новый уровень: героини делятся сокровенным, рассказывают друг другу о своих мирах — и оба эти мира, сюрпрайз, по-своему хороши. Борьба Агентства и Сада — не схватка двух авторитарных режимов, а бескомпромиссное столкновение утопий, двух вариантов идеала, увы, принципиально несовместимых друг с другом. Со временем повесть перерастает в шекспировскую трагедию вроде той, с премьеры которой Блю уходит, не досмотрев до конца и не узнав, превратится ли в финале драма в комедию.
В 2019—2020 годах повесть «Как проиграть в войне времен» собрала кучу престижных жанровых наград — «Хьюго», «Небьюлу» и «Локус», канадскую «Аврору», Премию британской ассоциации научной фантастики, et cetera, et cetera. Опыт учит подходить к жанровым лауреатам последнего десятилетия с предельной осторожностью, но книга Эль-Мохтар и Гладстона, на мой взгляд, относится к числу редких приятных исключений, благосклонное внимание фэндома тут вполне заслуженно. На первый взгляд, в повести нет концептуальной новизны. Идею МНВ, минимального необходимого воздействия, развил еще Айзек Азимов в романе 1955 года «Конец Вечности» (чтобы избежать нежелательного открытия, не обязательно убивать гениального ученого или взрывать лабораторию — можно просто отвлечь изобретателя камешком в ботинке). О двух организациях, сражающихся во времени за единственно возможный вариант будущего, писал в 1958-м Фриц Лейбер («Необъятное время» с продолжениями), довел идею до абсурда и остроумно деконструировал Кит Лаумер в «Береге динозавров» (1971). При этом Эль-Мохтар и Гладстон не испытывают дефицита оригинальных идей, просто не считают нужным их развивать во всех подробностях. Некоторые сюжетные линии — например, историю о множественности Атлантид, существующих в альтернативных временных потоках — можно было бы выделить в отдельную повесть, а то и пухлый роман, большая удача, что писатели сумели удержаться от такого искушения.
Соавторы расставляют акценты иначе, чем сделали бы корифеи «золотого века» американской фантастики: намек и умолчание работают тоньше, дают более глубокий и устойчивый эффект. В «Войне времен» есть атмосфера, есть эмоция, есть поэзия и немного философии, повесть насквозь пронизана литературными аллюзиями и раскавыченными цитатами. Такой Роджер Желязны на минималках: эдвардианская пышность, викторианская образность, ирония, легкая сентиментальность, нарастающий рок-н-ролльный ритм, стремительная смена планов и декораций. В шестидесятых — семидесятых этого уже хватило бы, чтоб создать писателям репутацию. В наши дни в силу вступили внелитературные факторы, но это не важно — главное, награда (заслуженная!) нашла героев. Повезло — и авторам, и читателям.
Кристофер Прист. Градуал. М.: АСТ, 2022. Перевод с английского Владислава Зари
Архипелаг Грез непостоянен и изменчив. В каждом романе из одноименного цикла Кристофера Приста, начатого в 1978 году, Архипелаг поворачивается к нам новой гранью — отчасти поэтому книги можно читать в любой последовательности, отдельно и независимо друг от друга. Объединяет их только общий сеттинг, общее место действия, — но при ближайшем рассмотрении и это сходство оказывается иллюзией, ловким трюком, очередной грезой.
В «Градуале» Архипелаг совсем не тот, что в «Лотерее» или «Островитянах». Например, чтобы путешествовать по островам, каждый странник должен иметь при себе артефакт непонятного предназначения, короткий деревянный жезл, без которого ты просто не пройдешь паспортный контроль — в предыдущих книгах Прист ни о чем подобном даже не заикается. Главный герой «Градуала», выдающийся музыкант, автор и исполнитель классической музыки, родился и вырос на материке в разгар бесконечной бессмысленной войны, которую затеяло тоталитарное правительство. «Хотя налеты никогда не были сплошными, бомбы случайным образом падали на фабрики, военные объекты, дома и больницы». Позднее война переместилась на другой материк, превратилась в рутину, но страна по-прежнему неизлечимо больна. Поглощенный своим служением музыке герой старается не обращать внимания на цензуру, на навязчивую пропаганду и прочие неодолимые мерзости жизни. Все меняют гастроли по Архипелагу Грез: их драматичный финал (какой именно — не скажу, попробуем обойтись без спойлеров) отсекает последние ниточки, связывающие музыканта с повседневной жизнью его страны. Через несколько лет после возвращения на родину он решает бежать, без малейших душевных терзаний присвоив гонорар за духоподъемный марш, который заказала ему лично глава правительства, жестокая и властная женщина (через четверть века после отставки «железной леди» образ Маргарет Тэтчер все еще не дает Присту покоя). На этом затянувшаяся экспозиция заканчивается — и начинается собственно действие.
Одна из центральных тем «Градуала» — тема эмиграции, бегства из тоталитарной державы в мир автономии и разнообразия. Который, разумеется, оказывается совсем не таким, каким запомнился главному герою во время памятных гастролей. Островные государства переживают свои политические и экономические кризисы, подъемы и спады, которые не бросаются в глаза досужему туристу, но доставляют немало проблем беженцу: не стоит путать туризм с эмиграцией. Архипелаг Грез в прямом смысле дарит вторую молодость музыканту, разменявшему шестой десяток, — но лишает того, что он считал уникальной частью своей личности, основой самоидентификации, чем не без основания гордился. Навсегда переехать в другую страну и при этом сохранить прежний круг интересов, систему взглядов, привычный образ жизни не получится — чтобы снова почувствовать себя на своем месте, главному герою придется пересмотреть все приоритеты и буквально стать другим человеком.
Возможно, «Градуал» не лучший роман Приста и не самая изобретательная книга об Архипелаге Грез (здесь, на мой взгляд, пальму первенства держат упомянутые «Островитяне»). Однако прежним остается мотив изменчивости, текучести и, что греха таить, обманчивости грез, которыми манит Архипелаг, — только на сей раз привычная пьеса разыгрывается на фоне давящей свинцовой неизменности материка. Наверное, можно было упаковать все это как-то поплотнее, не растягивать на четыреста с лишним страниц. Но неспешность, плавность — одно из неотъемлемых свойств грез Кристофера Приста, и с этим уже ничего не поделаешь.
Кай-Фу Ли, Чэнь Цюфань. ИИ-2041. Десять образов нашего будущего. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2022. Перевод с английского Ольги Медведь, Антонины Лаировой
Жила-была во время оно в Советском Союзе фантастика «ближнего прицела», парадоксальный жанр: фантазируй о будущем, дорогой товарищ, но в рамках ближайших пятилетних планов, основываясь на достижениях лучших в мире отечественных исследователей, — и не дай тебе бог зайти на территорию буржуазных лженаук, генетики-кибернетики, или исказить светлый образ советского ученого. Жила фантастика «ближнего прицела» плохо, но недолго, примерно с середины сороковых до середины пятидесятых. Однако шрам в истории отечественной НФ оставила незаживающий. А в наши дни, в полном соответствии с учением Будды Гаутамы, переродилась — только на сей раз в Китайской Народной Республике.
«ИИ-2041» любопытный по замыслу проект, который затеял Кай-Фу Ли, крупная акула капитала, бывший директор китайского «Гугла» (когда в КНР еще был «Гугл»), успешный венчурный инвестор в области высоких технологий. Большой энтузиаст цифровизации, Кай-Фу Ли поставил перед собой амбициозную цель — рассказать предельно широкому кругу читателей об искусственном интеллекте, самом перспективном и динамично развивающемся секторе IT: какие виды ИИ существуют, как работают, какие задачи решают сейчас и будут решать в ближайшей перспективе. И для этого обратился к классическому жюль-верновскому подходу: «поучать, развлекая».
Соавтором бизнесмена по этому проекту стал Чэнь Цюфань, один из самых бойких китайских фантастов «поколения сорокалетних» — в России он известен по роману «Мусорный ветер». Вернее, Кай-Фу Ли выступает тут в роли соавтора фантаста: Цюфань пишет рассказы, действие которых разворачивается в 2041 году и крутится вокруг ИИ-технологий, а бывший директор регионального «Гугла» снабжает каждый художественный текст развернутым научно-техническим комментарием. Японская фанатка расследует загадочную смерть своего айдола («Мой призрачный кумир»). Китаянка, дистанционно влюбленная в брутального бразильца, преодолевает детскую психологическую травму, полученную во время первой вспышки коронавируса («Бесконтактная любовь»). Молодой нигерийский режиссер размышляет, как поступить с распространяющимся в соцсетях деструктивным видеоконтентом («Боги под масками», на мой вкус, лучший текст в сборнике). И так далее и тому подобное. При этом надо понимать, что Кай-Фу Ли вовсе не техноутопист, а предельно жесткий прагматик, иначе не заработал бы свои миллиарды юаней. Искусственный интеллект в этих рассказах нередко используют преступники, террористы, а в технотриллере «Квантовый геноцид» ИИ становится натуральной машиной судного дня.
Придуманы многие рассказы просто отлично. Написаны — не то чтобы посредственно, но архаично. Однообразие диалогов и сглаженность речевых характеристик героев в принципе можно объяснить двойным переводом: первоначально рассказы написаны на китайском, потом переведены на английский (и в таком виде опубликованы) и уж с английского — на русский. Но пространные объяснения, бесконечные лекции, исторические экскурсы, отступления и комментарии ломают ритм прозы вдрызг и пополам. И ладно бы речь шла только о технологиях — автор то и дело поясняет очевидные для героев (и, подозреваю, для значительной части читателей) вещи: манга — это японские комиксы, ситара — индийская лютня, а Волга впадает в Каспийское море. Чертовски обидно: у Чэнь Цюфаня есть фантазия, есть чувство интриги, яркие образы («летние ночи в Исландии бледны и холодны, как живот утопленника»), понимание человеческой психологии. Рискну предположить, что проблема именно в постановке задачи. Сборник, повторюсь, адресован предельно широкому кругу читателей, то есть в первую очередь людям, которые слабо представляют, чем отличается дипфейк от дикпика и не могут похвастаться особой начитанностью. Фантастика «ближнего прицела» переродилась в новом веке — и нанесла китайским товарищам предательский удар в спину. А жаль: могла бы получиться отличная НФ мирового уровня, Нил Стивенсон с лукавым прищуром.
