«Все трое читали свои плохие стихотворения»: история турне футуристов
В декабре 1913 года поэты-футуристы — Владимир Маяковский, Давид Бурлюк, Игорь Северянин — отправились в творческое турне. За три месяца гастролей они выступили в 16 городах страны, где читали свои стихотворения и доклады.
По предложению Маяковского турне стали называть «Первой олимпиадой российского футуризма». Первый вечер под этим лозунгом состоялся в Театре Таврического дворянства в Симферополе. О том, какие концерты давали футуристы в русской провинции в начале XX века, читайте в нашем материале.
Первые «поэзоконцерты»
Футуристическое турне началось в середине декабря 1913 года с Харькова. Чаще всего на сцену выходили участники группы «Гилея» — Владимир Маяковский и Давид Бурлюк. В некоторых городах к ним присоединялись другие поэты, художники и танцоры. Украинский драматург Вадим Баян, который помогал организовывать концерты по Крымскому побережью, писал: «В маршрут входило двадцать крупнейших городов России, в том числе и обе столицы. В карте поэта скрещивались такие амплитуды, как «Тифлис — Петербург», «Варшава — Саратов». Все предложения Маяковского как организатора Первой олимпиады футуристов были приняты, разработаны и немедленно двинуты в ход».
Свои выступления футуристы называли «поэзоконцертами» или «стихобойней». Один из таких поэзоконцертов состоялся 7 января в Симферополе. Он проходил в Театре Таврического дворянства, который в этот день ломился от публики. Первым на сцену вышел Маяковский в черном костюме и с хлыстом в руках. Он обратился к зрителям:
«Милостивые государыни и милостивые государи! В каждом городе, куда бы ни приехали футуристы, из-под груды газетной макулатуры выползает черная критика, утверждающая, что за раскрашенными лицами у футуристов нет ничего, кроме дерзости и нахальства, и что во всех скандалах российских литературных кабаков виноваты только футуристы. Это неверно. В лице футуристов вы имеете носителей протеста против шаблона, творцов нового искусства и революционеров духа. Как недоваренное мясо застряла в зубах нудная поэзия прошлого, а мы даем стихи острые и нужные, как зубочистки»
После Владимир Маяковский прочитал доклад «Футуризм в литературе», в котором сравнивал появление новой поэзии с развитием машинной цивилизации. Он считал, что современники индустриальной эпохи не должны читать авторов XIX века. Еще в 1912 году в манифесте «Пощечина общественному вкусу» поэт писал: «Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с парохода современности».
«Грандиозный скандал» в Керчи и разделение группы
Выступление в Севастополе прошло в зале Общественного собрания 9 января. Маяковский выходил на сцену в желтой женской кофте, а Бурлюк разрисовывал лицо узорами. Затем поэты отправились в Керчь. В «Петербургской газете» писали: «Получена телеграмма из Керчи, что гастроль петербургских футуристов закончилась грандиозным скандалом, так как публика страшно возмутилась невероятной чепухой, которою угощали ее футуристы. Скандал особенно усилился, когда Маяковский назвал выдающихся критиков бараньими головами».
После Керчи среди футуристов появились разногласия. Игорь Северянин не хотел более поддерживать нападки на старую литературу и решил давать концерты отдельно. С этого момента поэты разделились на кубофутуристов — Маяковский, Бурлюк, Каменский — и эгофутуристов, к которым относились Игорь Северянин, Вадим Баян, Виктор Ховин и Софья Шамардина. Эгофутуристы гастролировали по другому маршруту: в Полтаве, Екатеринославе (сегодня Днепр) и Елизаветграде (сегодня Кропивницкий).
После Керчи поэты отправились в Одессу. Там к кубофутуристам присоединился критик Петр Пильский. В Русском театре они дали два концерта — 16 и 19 января.
Обычно выступление состояло из докладов и чтения произведений: Бурлюк рассказывал о современных направлениях в живописи, Василий Каменский читал «Смехачам наш ответ». В этом тексте он обращался ко всем, кто критиковал футуризм в печати: Корнею Чуковскому, Валерию Брюсову, Александру Измайлову. В конце каждого вечера поэты декламировали свои произведения и тексты других футуристов.
«…Несколько раз повторял г. Маяковский, что он, чувствующий свое превосходство над толпой, будет очень рад, если его освищут. И никто ему не свистал… Потом все трое читали свои плохие стихотворения, в которых было все что угодно, но только никак не новое искусство, потому что все они сделаны очень банально»
В Одессе Владимир Маяковский познакомился со скульптором Марией Денисовой-Щаденко. Эта романтическая встреча вдохновила его на первую крупную работу, поэму «Облако в штанах».
Позже в Одессу добрались и эгофутуристы. Однако этот город стал последним в их гастрольном маршруте: они не имели такого успеха у зрителей, как шокирующие публику Маяковский и Бурлюк. Вскоре Игорь Северянин вернулся в Санкт-Петербург. По этому поводу он написал «Поэзу истребления», в которой объяснил, почему не поддерживает кубофутуристов:
«Позор стране, поднявшей шумы
Вкруг шарлатанов и шутов!
Ослы на лбах, «пьеро»-костюмы
И стихотомы… без стихов!»
Киев, Казань, Пенза, Самара: эпатажные «стихобойни»
После гастролей в Кишиневе и Николаеве поэты прибыли в Киев. Перед концертом они разместили плакат под названием «Последняя стихобойня московских футуристов» с буквами разных размеров и шрифтов, которые скакали по строкам так, что сложно было разобрать имена и фамилии. Совет Училища живописи, ваяния и зодчества после этого постановил исключить Маяковского и Бурлюка.
20 февраля футуристы прибыли в Казань. В первый же вечер на концерте в зале Дворянского собрания выступал Василий Каменский с докладом «Аэропланы и поэзия футуристов». Он утверждал, что на появление футуризма повлияли новые технические изобретения.
Новости об их скандальной репутации быстро расходились по стране, поэтому в каждом городе публика уже заранее ждала эпатажных выступлений. Однако самих поэтов такая реакция не расстраивала и даже подстегивала: они гуляли по городу в цветных одеждах и с раскрашенными лицами, рисовали оригинальные афиши.
«Они [поэты] жили вместе в одном номере на Проломной (сегодня — улица Баумана. — Прим. ред.). У них не смолкали смех и остроты. Видимо, этим веселым настроением и объясняется их согласие сфотографироваться. У меня был «Эрнеман» с растяжной, как гармошка, камерой. Пока ее насаживал на штатив, Бурлюк и Каменский бросились к зеркалу и стали что-то рисовать на своих физиономиях. Фоном я выбрал широкую ширму. Они подходили к ней по очереди. Маяковский снялся в бархатном, малинового цвета жилете и с папиросой во рту. На лбу Каменского красовалась фигурка скачущей лошади, а на щеке Бурлюка контур собачки с поднятым хвостом»
3 марта поэты добрались до Пензы, однако там выступали только Бурлюк и Маяковский. Сохранилось письмо слушателя, бывшего на концерте: «В своей речи Маяковский доказывал, что… когда читаются их произведения, то публика обыкновенно смеется не потому, что их произведения смешны, а потому, что так новы, что кажутся странными, и публика не в состоянии их разобрать и понять. Он разобрал несколько произведений, и после этого они уже не казались такими странными, как тогда, когда он эти произведения еще только читал…»
В Самаре вместо Маяковского выступал Василий Каменский. Местные власти потребовали от них перенести программу на дневное время и сократить концерт. Несмотря на это, все выступления прошли организованно и мирно.
«Под свист, хохот и возгласы публики Бурлюк дает объяснения и горячо, воодушевленно заканчивает лекцию. Его провожают аплодисментами. Публика оценила искренность футуриста и веру в задачу. И в этот момент футуристы не казались смешными»
Окончание поездки: южные города
17 марта в Ростов-на-Дону приехали Давид Бурлюк и Владимир Маяковский. Вместе с ними в Большом Машонкинском театре на сцену выходила танцовщица Нада Эльснер — подруга художницы Наталии Гончаровой и авангардиста Велимира Хлебникова.
Через пару дней поэты выступали в Саратовской консерватории. Маяковский говорил со сцены: «Вы пришли сюда, привлеченные слухами о наших скандалах. Вы слышали, что мы скандалисты, хулиганы, вандалы, явившиеся что-то разрушить. Успокойтесь: этого вы не увидите. Да, я люблю «скандал», но скандал искусства, дерзкий вызов во имя будущего…»
Путешествие футуристов закончилось в конце марта 1914 года. Последними городами, где они дали концерты, были Тифлис и Баку. Однако через пару недель Маяковский отправился в дополнительную поездку в Калугу, где он выступил с поэтом Константином Большаковым. Они читали стихи Алексея Крученых, Велимира Хлебникова и Игоря Северянина.
Позже Владимир Маяковский вместе с Большаковым и братьями Бурлюками планировал организовать еще одно турне — летом 1914 года, на этот раз по Подмосковью, но поездка так и не состоялась.
