Владимир Бабков о переводах «Властелина колец»
НАЙДИ ТО – НЕ ЗНАЮ ЧТО
Миска с оливье опустела, мусорное ведро набито мандариновыми шкурками – пора открывать новый сезон. А поговорить есть о чем, особенно после волшебного пинка от Армена Захаряна с его обзором переводов Толкина, и начну я с глобальной темы, которая касается не только этого обзора, но и вообще практически всей нашей критики переводов в ее нынешнем виде. У обзора Армена есть подзаголовок: «ищем настоящего Толкина». Тут уже попахивает пресловутой адекватностью, и сейчас я расскажу, почему мне не нравится такая постановка вопроса, а заодно (в который уже раз) объясню, почему рассуждать о переводах языком науки не только полезно, но и вредно. Но сначала одно воспоминание.
С русским «Эсквайром» я сотрудничал с его первого апрельского номера 2005 года, того, что вышел с Брюсом Уиллисом на обложке – странным и, как выяснилось, правдивым предсказанием грядущей деменции не только этого, наверное, самого яркого из наших «мужских журналов», но и всей отечественной журналистики. Примерно с полгода я даже состоял там на небольшой регулярной зарплате в качестве так называемого сторихантера: забирал в редакции пачки заграничных антологий и выискивал в них рассказы, которые потом с одобрения редактора отправлялись на перевод и в печать. И вот как-то раз, явившись в редакцию за очередной порцией этой словесной руды, я наткнулся на главреда – тогда это был еще Бахтин. Чего так мало рассказов находите? – спросил он меня. Так ведь они мало хороших пишут, ответил я. Подонки! – со вкусом сказал Бахтин и ушел.
Это, значит, присказка. А теперь нарисуем картинку, которая смутно рисуется любому зрителю или читателю аналитических обзоров вроде последнего ролика Армена с их упором на поиски правильного, адекватного перевода. Где-то в духовных эмпиреях есть виртуальная библиотека, и там, под русской литерой, отвечающей первой букве фамилии автора, стоит на полочке адекватный и до последней буковки эквивалентный перевод его творения. Переводчику остается только выстроить лестницу из словарей и справочников, взобраться по ней на небо, как герою английской сказки, взять в библиотеке нужную книжку и принести ее нам.
И вот слушает такой простой честный читатель рассуждения критика и думает: опять двадцать пять! Учат их, учат… Казалось бы, чего проще: возьми да переведи, блин, нормально. Так нет же - опять все переврали, подонки! То ли от злонамеренности, то ли по недоумию – а скорей всего, по обеим причинам вместе – снова лишили нас адекватности!
Но так это не работает. В искусстве – а хорошая литература ведь искусство, и бедному переводу тоже приходится немножко им быть, – не бывает ни адекватности, ни эквивалентности, ни конгруэнтности. Нет и не может быть на русском настоящего Толкина, как нет и не может быть второго Шекспира, второго Сервантеса и даже второй тети Ро. Адекватно ли Смоктуновский сыграл Гамлета? Пожалуй что адекватно, но не эквивалентно. А может, эквивалентно, но тогда уж точно не адекватно. Или и адекватно, и эквивалентно, но ни о какой инвариантности тут, конечно, и говорить нечего…
Так что не ищите правильный перевод любимой книги – его нет. И настоящего Толкина вам по-русски никто не даст; нечего этого и требовать. Это всегда будет сплав Толкина с переводчиком, а адекватный и тем более эквивалентный русский Толкин – такая же фикция, как любимая чашка Спасителя или вечный двигатель.
Значит ли это, что существующие переводы не надо разбирать и критиковать? Или, упаси бог, что не надо стараться сохранять в переводе авторский стиль? Нет, конечно. Все дело, как я уже говорил, в фокусе, в акцентах; пусть только читатель не требует и не ждет от нас, переводчиков, того, что мы не можем ему дать, как бы ни старались. И для этого лучше бы попросту забыть все эти умные словечки и оценивать переводы по-другому: не адекватный или неэквивалентный, а хороший, средненький или плохой. И когда мы будем обсуждать обзор Армена подробнее, вы увидите, что с этой точки зрения некоторые его аргументы выглядят, как бы это сказать попроще… ага, вспомнил: нерелевантными!
