Русские писатели в Нью-Йорке
Нью-Йорке можно найти проезд Сергея Довлатова, галерею имени Давида Бурлюка и мемориальную табличку на доме, где жил Иосиф Бродский. Рассказываем три истории о том, как писатели эмигрировали в Америку, чем там занимались и какое наследие оставили на карте города.
Нью-Йорк — окраина Российской империи
В XX веке за границей сформировалось несколько центров русской культуры. Самым отдаленным из них был Нью-Йорк: журналист и писатель Петр Вайль называл его «окраиной великой империи».
Первая волна эмиграции началась в 1870-х годах, когда в Америку отправились крестьяне и рабочие в поисках заработка. Ко второму этапу историки относят тех, кто эмигрировал с 1919 по 1941 год из-за разногласий с новой советской властью. А третья волна длилась с 1945 года по 1970-е — в это время уезжали уже самые разные люди: одни стремились к лучшей жизни, других привлекал дух свободы, а третьи эмигрировали потому, что не могли работать на родине.
В Нью-Йорке выходцы из России предпочитали жить рядом с соотечественниками. Так в 1970-х годах появились «русские районы»: Брайтон-Бич и Шипсхед-Бей в Бруклине. Там открыли русскоязычные школы, издательства и газеты.
В городе можно было жить и работать без знания английского языка, в окружении русскоязычной диаспоры. Однако некоторые эмигранты выучили язык и стали частью культурной жизни города: выставляли картины в крупных галереях, участвовали в акции Нью-Йоркского метрополитена и публиковали статьи в журнале The New Yorker. Имена трех российских писателей можно найти на карте Нью-Йорка и сейчас.
Давид Бурлюк: дом и студия на Лонг-Айленде
Поэт и художник Давид Бурлюк вместе с семьей уехал из России в 1920 году. Сначала он жил в Японии, а затем эмигрировал в США и обосновался в Нью-Йорке. Об опыте переезда он позже вспоминал: «Я и Маруся с нашими двумя малолетними сыновьями милостью судьбы очутились в США, на безумной Манхаттанской скале в Нью-Йорке 8 сентября 1922 года — без денег, знакомств и языка».
Первое время Бурлюк читал лекции о «жизни, делах и строительстве в стране Ленина» для русскоязычных жителей Нью-Йорка, а потом выучил английский язык и стал зарабатывать переводами. При этом его интересовал литературный процесс на родине. В 1923 году он стал постоянным автором газеты «Русский голос», где публиковал новости литературы и стихи молодых поэтов-футуристов из России.
Районы и улицы Нью-Йорка стали полноправными героями картин и стихов Бурлюка. Свои отношения с городом он описывал так:
У Нью-Йорка глаз вставной
Смотрит им Гудзону в спину
Он качает бородой
На уме скопивши тину.
Стал Нью-Йорк мне младшим братом
Мы играем часто в мяч
В небоскреб аэростатом
Без уловок и отдач.
В англоязычном мире Давид Бурлюк прославился как художник и издатель, а не как поэт. В Америке он занимался живописью, организовывал выставки, выпускал двуязычный журнал «Цвет и рифма» (Color and Rhyme), где печатал произведения футуристов, и основал художественную группу Hampton Bays, по названию нью-йоркского округа, в котором жил.
Картины Бурлюка участвовали в выставках Бруклинского музея, Музея Рериха, Института Карнеги. Плодотворнее всего он сотрудничал с нью-йоркским объединением ACA Galleries — там прошло 15 персональных выставок художника.
В 1967 году Давиду Бурлюку посмертно присвоили звание члена Американской академии искусств и литературы. Сейчас его картины находятся в коллекциях Метрополитен-музея, Художественного музея Чикаго и Смитсоновского художественного музея в Вашингтоне. Дом и студия, где работал Бурлюк, сохранились в Нью-Йорке до сих пор. Сейчас они принадлежат родственникам художника.
Иосиф Бродский: стипендиальный фонд и мемориальная табличка в Бруклине
Иосиф Бродский приехал в США в 1972 году и сначала поселился в городе Анн-Арбор на северо-востоке страны. Там ему предложили должность «приглашенного поэта» (poet-in-residence) в Мичиганском университете — преподавать литературу и вести творческие мастер-классы для студентов. Бродский писал: «То, что Америка для меня началась не с большого города, а с провинции, с Анн Арбора — это мне колоссально повезло. Начать хотя бы с английского языка. <…> Если б я попал сразу в Нью-Йорк, было бы по-другому».
Когда Бродский приехал в Мичиган, он почти не говорил по-английски. Чтобы выучить язык, он переводил стихи со словарем и общался со студентами. Литературовед Лев Лосев писал, что это время в жизни поэта можно было сравнить с тем, «как детей по старинке учили плавать — бросали в воду: выплывай».
Уже к концу 1970-х Бродский начал писать и публиковать собственные произведения на английском языке. Всего при жизни он выпустил четыре англоязычных сборника стихотворений и несколько эссе. Одно из них, «Меньше единицы», критики назвали «лучшей прозой на английском языке за последние несколько лет».
В 1981 году Иосиф Бродский переехал в Нью-Йорк. Этот город напомнил ему родной Ленинград: широкая река, многочисленные мосты и улицы, которые выходят к заливу. Поэт снял квартиру на Манхэттене, на улице Мортон. О новом жилье он писал: «Видимо, я никогда уже не вернусь на Пестеля (улица, на которой Бродский жил в Ленинграде. — Прим. ред.), и Мортон-стрит — просто попытка избежать этого ощущения мира как улицы с односторонним движением».
Иосиф Бродский прожил в Нью-Йорке 15 лет и за это время успел стать частью городской культуры. Он был одним из первых поэтов, которых пригласили участвовать в акции Нью-Йоркского метрополитена «Поэзия в движении» («Poetry in Motion»). В рамках этой программы цитаты из стихотворений поэта разместили на автобусах и поездах метро. В 1986 году Бродский вложил часть денег в открытие ресторана «Русский самовар», который существует до сих пор. Это место стало центром притяжения эмигрантов из России.
На стене дома, в котором поэт жил последние годы, установлена мемориальная табличка — это довольно редкая практика в Америке. Также в городе работает Фонд стипендий памяти Бродского, который финансово поддерживает русскоязычных поэтов и художников.
Сергей Довлатов: проезд в Квинсе
Нью-Йорк — единственный город в мире, где есть проезд Сергея Довлатова, «русского эмигранта с чувством юмора американца», как говорил о нем писатель Джозеф Хеллер.
Сергей Довлатов приехал в Соединенные Штаты в феврале 1979 года. Там его уже ждали жена и дочь, они эмигрировали годом раньше. Позже Довлатов вспоминал: «Я уехал, чтобы стать писателем… <…> Если бы меня печатали в России, я бы не уехал».
В отличие от Давида Бурлюка и Иосифа Бродского, Довлатов по-английски не писал, но нашел переводчицу Энн Фридман, которая работала с его текстами. В середине 1980-х годов писателю предложили сотрудничать с журналом New Yorker. Так Довлатов стал вторым русскоязычным писателем после Владимира Набокова, текст которого опубликовали на страницах издания. Это событие было большим достижением для иностранного автора. Писатель Курт Воннегут шутил в письме Довлатову: «Я тоже люблю вас, но вы разбили мое сердце. Я родился в этой стране, бесстрашно служил ей во время войны, но так и не сумел продать рассказ в New Yorker. А теперь вы приезжаете сюда и — бах! — ваш рассказ сразу же печатают».
В США Довлатов опубликовал 10 рассказов в The New Yorker и 14 русскоязычных произведений — в том числе «Компромисс», «Чемодан», «Зону», «Заповедник». А еще — повесть «Иностранка», действие которой происходит в районе Квинс, где жил автор. «Наш район тянется от железнодорожного полотна до синагоги. Чуть севернее — Мидоу-озеро, южнее — Квинс-бульвар. А мы — посередине. 108-я улица — наша центральная магистраль. У нас есть русские магазины, детские сады, фотоателье и парикмахерские. Есть русское бюро путешествий. Есть русские адвокаты, писатели, врачи и торговцы недвижимостью. Есть русские гангстеры, сумасшедшие и проститутки. Есть даже русский слепой музыкант», — писал он.
В 2014 году имя писателя увековечили на карте Нью-Йорка: перекресток 108-й улицы и 63-го проезда, где жила семья Довлатовых, переименовали в Sergei Dovlatov Way по инициативе местных жителей.
