Русские антиутопии, хромые кони и новый Пиноккио
МАКОВОЕ МОРЕ
«Маковое море» — первый том трилогии «Ибис» индийского писателя Амитава Гоша, пока почти неизвестного в России, но одного из самых авторитетных в своей стране. В «Маковом море» несколько героев времен опиумных войн попадают на шхуну «Ибис», которая перевозит бедняков из Индии на Маврикий, где местные плантаторы нуждаются в дешевой рабочей силе.
Анна Берсенева, писательница, сценаристка:
— Роман Амитава Гоша «Маковое море» я читала с таким чувством, которое когда-то вызывали у меня только книги из «Библиотеки приключений». И это притом, что ни морское путешествие из Калькутты на Маврикий, ни Индия времен опиумных войн XIX века сами по себе не представляют для меня сейчас особенного интереса. А этот роман не просто представляет интерес, но и не позволяет от себя оторваться. Я бы назвала его романом виртуозных сочетаний. Беллетристичности и художественной состоятельности. Масштабной эпической панорамности и пуантилизма деталей. В нем множество героев, причем все главные и все разные настолько, что напряженная сюжетная интрига, которая соединяет сына американской рабыни, юную осиротевшую француженку, низвергнутого в ничтожество индийского раджу, овдовевшую крестьянку с мистическими способностями, — представляется просто симфонической. И все эти персонажи, которые оказываются на шхуне «Ибис» потому, что хотят начать жизнь с чистого листа, выстраиваются по силовым линиям своих очень человечных устремлений — к счастью, к любви, к достоинству. Это вызывает доверие и сочувствие, которые в блестящей прозе (а переводчик Александр Сафронов добился, чтобы она ощущалась таковой и по-русски) дорогого стоят.
Амитав Гош. Маковое море. Фантом Пресс, 2021. Перевод Александра Сафронова
ВРЕМЯ ВЫШЛО
«Время вышло» — сборник из тринадцати рассказов-антиутопий известных современных российских авторов — Сальникова, Рубанова, Драгунского, Шаргунова и других. Как говорится в аннотации, это не только современный литературный процесс в миниатюре, но и окружающий мир во всем своем многообразии. И будущее этого мира, в котором что-то пошло не так.
Яна Летт, писательница:
— Разнообразие имен, собранных под одной обложкой, бесспорно, пошло на пользу целому. Интернет и его влияние на социум, власть сетевого образа над реальностью, зависимость экономики от развития технологий, запреты и неравенство, социальное расслоение, нескончаемость революций — пожалуй, навскидку не получается придумать тему, которая не была бы затронута одним или несколькими авторами сборника. Эта антология — тот случай, когда общая цепь не провисает и не оказывается чересчур натянутой за счет отдельных звеньев или дисгармонии между ними. Если бы меня попросили выделить особенно понравившиеся рассказы, я бы назвала тексты Веркина, Захарова, Драгунского и Панова, но сборник «Время вышло» замечателен тем, что каждый рассказ в нем по-своему интересен, каждый заслуживает внимания, может вдохновить на обсуждение и дать пищу для ума.
Время вышло. Современная русская антиутопия. Альпина нон-фикшн, 2021
ГОЛЛАНДСКИЙ ДОМ
Не путать с «Голодным домом» Дэвида Митчелла. «Голландский дом» — это новый роман американской писательницы Энн Пэтчетт, которую журнал Time включал в свой список «100 наиболее влиятельных людей в мире». «Голландский дом» — мрачная сказка о фамильном особняке, семейных тайнах и умении прощать — в прошлом году привел Пэтчетт в финал Пулитцеровской премии.
Вера Котенко, книжный обозреватель и блогер:
— Наверное, правильным будет начать с того, что я не люблю Энн Пэтчетт. Сентиментальные, слишком сказочные истории, невероятно душевные — аж зубы сводит — герои с прекрасными лицами, кем бы они ни были, даже если по сути своей преступники (до сих пор считаю «Бельканто» одной из худших ее книг). Не помогла даже увлекательная встреча, которую удалось организовать в 2020 году по работе — переводчик Сергей Кумыш презентовал книгу «Это история счастливого брака» у нас в кафе и говорил, что в ней «какая-то совсем новая, удивительная Энн Пэтчетт». Впрочем, тогда стало понятно, что его перевода «Голландского дома» тоже стоит дождаться и прочесть.
Итак, «Голландский дом» — история поколений, уместившаяся в небольшой книжке. Историю рассказывает Дэнни Конрой — сначала маленький мальчик, потом юноша, потом человек, которому уже положено составлять завещание для потомков. Дэнни было три года, когда его мать ушла из дома по своим великим делам — чтобы стать матерью не собственным детям, а матерью Терезой номер два и спасать бедных. Она оставила Дэнни, его десятилетнюю сестру Мэйв и строгого отца семейства Сирила, а также прекрасный особняк, который все называли Голландским домом, — из стекла, хрусталя и света, с великолепными подоконниками, лепниной на потолке, каминами и лестницами. Этот дом влюбляет в себя и заставляет ненавидеть. Этот дом повлиял абсолютно на всех героев истории.
В начале романа мимоходом упомянут «Поворот винта» Генри Джеймса — книга, которую читает юная Мэйв. Упомянут, разумеется, не случайно: Голландский дом, притягивающий к себе все и вся, это своего рода шкатулка, куда аккуратно складываются воспоминания, обиды, любови и прочие булавки и заколки. Он здесь едва ли не главный герой, прошедший сквозь время. И конечно, как обычно у Пэтчетт, вся эта история про прошлое — про неверные решения и память, плохую у одних героев и хорошую у других. А еще про всепрощение уровня «Бог», к которому надо стремиться всю жизнь и прийти хоть когда-нибудь, даже если тебе уже столько лет, что пора класть зубы в стакан. Подозреваю, сама Энн Пэтчетт с каждой новой книгой тоже кого-нибудь прощает, и у меня после прочтения ее биографии даже есть пара догадок, кого именно. Но об этом — в другой раз.
Энн Пэтчетт. Голландский дом. Синдбад, 2021. Перевод Сергея Кумыша
БУДЬ НОЖОМ МОИМ
«Эксмо» выпустило еще одну книгу израильского автора Давида Гроссмана — лауреата Международного Букера и претендента на Нобелевскую премию. «Будь ножом моим» — история об одиночестве и близости, эпистолярный роман Яира и Мириам, продавца редких книг и учительницы — измотанных жизнью, жаждущих перемен и стремящихся друг к другу, как к последней гавани.
Владислав Толстов, книжный обозреватель, автор блога «Читатель Толстов»:
— В России продолжают издавать романы Давида Гроссмана. Может, это не такой известный представитель современной израильской литературы, как, скажем, Авраам Иегошуа, или Этгар Керет, или не так давно скончавшийся Амос Оз, или восходящая звезда Рои Хен, но Гроссман — яркий, оригинальный, интересный писатель. Два года назад в России вышел его самый нашумевший роман «Как-то лошадь входит в бар», история стендапера-неудачника, читающего предельно неполиткорректные монологи. Потом роман «См. статью «Любовь», многоплановое повествование о том, что это такое — жить в Израиле в наши дни.
«Будь ножом моим» на фоне этих произведений может показаться слишком незатейливым, простым по композиции и замыслу, хотя это, конечно, не так. Прежде всего, это эпистолярный роман, повествование в письмах: мы не видим героев, а читаем письма, которые они отправляют друг другу. Он женат, она замужем, но история отношений Яира и Мириам меньше всего сводится к банальному адюльтеру. Они нуждаются в духовном общении, в понимающем, умном и сострадательном собеседнике. Яир встречает Мириам на школьном празднике, куда он приходит с детьми, мимолетное знакомство, впечатления от встречи усаживают его за письмо — отчаянное, эмоциональное, но вместе с тем какое-то бесконечно печальное. И вот мы следим, как два человека постепенно, будто переходя по камешкам бурную реку, создают собственный мир. Сама эта история, конечно, банальна — мало ли книг о том, как встретились два одиночества, и жизнь их уже не будет прежней? Но Гроссман рассказывает ее с таким изяществом, такой исключительной писательской опытностью, что прочитав эту книгу, уже трудно будет ее забыть.
Давид Гроссман. Будь ножом моим. Эксмо, 2121. Перевод Анны Субич
ХРОМЫЕ КОНИ
«Хромые кони» — первый роман из цикла «Слау-башня» английского писателя Мика Геррона, которого журналисты прозвали новым Джоном ле Карре за книги о шпионах. Собственно, хромые кони — это проштрафившиеся контрразведчики, сосланные в спецподразделение за пьянство, наркотики, разврат, интриги и прочие грехи. По этой и другим книгам цикла «Слау-башня» Apple TV сейчас снимает сериал с Гэри Олдменом в главной роли.
Булат Ханов, писатель:
— Что бы ни писали в рекламных отзывах и малоинформативных аннотациях, это действительно увлекательно и своевременно. Хотя беллетристика устаревает почти так же быстро, как и модели айфонов, написанные в 2010 «Хромые кони» свежи и боевиты. Не уверен, что остальные книги из цикла (а «Slow Horses» всего лишь первые в цикле из десяти произведений) так же хороши, но зачин прекрасный.
По канонам шпионских боевиков, здесь есть — поданные с ощутимой долей пародии — темные властные игры, хитрые комбинации, нелепые проколы, симпатичные андердоги. А еще циничные шишки, представляющие органы госбезопасности, в поисках собственных выгод сталкивают лбами радикальных праваков и умеренных левых. Как же своевременно… хотя уже говорил об этом.
Как ни странно, нарочитая кинематографичность книге не вредит. Больше всего роман напоминает сериал «Пацаны», пусть Геррон и обходится без фантастических допущений. Сравнение с сериалами тем более уместно, что по «Хромым коням» уже снимается один. С Гэри Олдменом в главной роли. Что ж, из сержанта Резнова должен выйти замечательный Джексон Лэмб.
Мик Геррон. Хромые кони. Иностранка, 2021. Перевод Вячеслава Шумова
ПРОГЛОЧЕННЫЙ
«Я пишу эти строки на страницах чужого журнала, при свече, в чреве гигантской рыбы. Меня проглотили». Роман «Проглоченный» английского писателя и иллюстратора Эдварда Кэри рассказывает историю старика Джузеппе, отца деревянного мальчика Пиноккио. Сидя в животе кита, терзаемый чувством вины Джузеппе предается воспоминаниям об отцовстве, а заодно создает новые удивительные изделия из подручных материалов.
Татьяна Млынчик, писательница:
— Человека проглотил кит, и человек чудом выжил. Кит настолько огромен, что в его чреве человек находит здоровый деревянный корабль. В корабле сохранилось все, что нужно: мачты, каюты, сундуки с провиантом и бочки с пресной водой, штаны капитана, фото жены капитана, стол, чернила и судовой журнал с кучей белых страниц. Решив базовые бытовые вопросы, человек принимается записывать в журнал свою историю, ведет дневник пребывания в ките. Человек этот — не кто иной, как Джузеппе, папаша известного каждому с детства деревянного мальчика Пиноккио. Наверняка многие из вас видели в советском издании с иллюстрациями Либико Марайи картинку, на которой лысый Джузеппе с длинной бородой сидит в ките в свечном свете. Как Джузеппе выжил, что творилось с ним в ките, что он ел, что пил, почему не вылез? Ответы на эти вопросы остались за рамками текста Карло Коллоди, и вот перед нами спин-офф к Пиноккио — история, которую Джузеппе пишет в ките.
Казалось бы: вот первая пара десятков страниц с экспозицией в мире китового чрева и исследованием корабля, на котором поселился Джузеппе, вот рассказ о причинах, по которым бедный старик решил вырезать из полена деревянного мальчишку, ну что тут еще можно добавить, любопытство удовлетворено, маленькая поклонница Пиноккио внутри меня узнала все, что хотела, и пошла дальше… Так бы случилось, если бы на страницах книги не появились описания, так сказать, арт-объектов, которые Джузеппе начинает создавать из подручных материалов по ходу своего заточения. А потом и сами произведения! Вначале рисунки, а позже — фото. Например. Джузеппе обнаруживает, что черствые галеты из корабельных сундуков в связке со слюной образуют превосходный материал для лепки. По ходу описания своей погибшей матери Джузеппе создает из пережеванных галет ее жутковатый бюст с рыболовной сетью вместо волос, и бюст немедленно предстает перед читателем в виде фото. Джузеппе роется в вещах капитана корабля и находит его рыжие волосы. Помещает их в бутылку, которую мы, опять же, сразу лицезреем. Все это порождает эффект присутствия и реальности происходящего, ты переносишься к Джузеппе и получаешь крайне необычное переживание. Не просто воображаешь мир внутри кита, ты тусуешься там и чуть ли не помогаешь Джузеппе пережевывать галеты. До тех пор, пока одно из творений старика не выходит из-под контроля…
Мне кажется, что «Проглоченный» — это не просто книга, а целый перформанс. Идея которого не в жизнеописании итальянского сказочного старика, а в размышлении о двоякой природе созидательной силы творчества: спасительной и деструктивной. А еще — превосходный пример того, как текст могут дополнить разные формы изобразительного искусства.
Эдвард Кэри. Проглоченный. Эксмо, 2021. Перевод Олега Алякринского
АНОМАЛИЯ
Французский писатель Эрве Ле Теллье, автор двух десятков книг, получил Гонкуровскую премию и стал мировой знаменитостью, сочинив в 2020 году «Аномалию» — фантастическую историю о двойниках и таинственных силах вселенной. «Аномалия» оказалась едва ли не самым популярным из всех гонкуровских романов за 118 лет существования премии. В одной только Франции меньше чем за год продажи книги превысили миллион экземпляров.
Сергей Лебеденко, писатель и блогер, автор telegram-канала «Книги жарь»:
— Здесь много травят анекдоты. Анекдоты о дьяволе, адвокатах, американцах на Марсе. О Боге. Анекдот позволяет разрядить обстановку, сохранить сознание, столкнувшееся с чем-то непредвиденным, непредсказуемым. Нащупать что-то понятное и земное. Жизнь героев «Аномалии» и сама превращается в анекдот. Наемный убийца, адвокат, неудачливый писатель с амбициями, архитектор с подружкой, которую он боится потерять, — все они во время рейса Air France попадают в странное облако над Атлантикой. Самолет покинет это облако благополучно, вот только самолета теперь — два (один приземляется в Нью-Йорке в марте, другой — в июне). И пассажирам «Боинга» придется встретиться с собственными двойниками, которые прожили на три месяца дольше.
Писатель-математик Эрве Ле Теллье заступает на территорию спекулятивной фантастики: «Аномалия» стоит на одной полке с Кристофером Пристом или Чарльзом Строссом, однако собственно фантастический элемент его не так интересует, как социальные последствия. Что будет, если человечество узнает, что оно живет в симуляции? Как это будут доносить медиа? Что произойдет с политиками? Смогут ли религиозные лидеры предотвратить взрыв фанатического безумия?
В книге много смешных моментов (снова вспомним — в основе лежит анекдот), особенно достается американскому президенту, здорово смахивающему на Дональда Трампа. Но главная тема — отношение человека с самим собой. Известно, что с психологической точки зрения мы воспринимаем будущего/прошлого себя как другого человека; что будет, если эта метафора превратится в реальность? Можем ли мы держать слово перед самим собой? Удержаться от повторения прошлых ошибок? Вообще, «Я» — это калейдоскоп социальных масок или все же постоянная величина?
Ле Теллье задает правильные вопросы и потому завоевал прошлогодний Гонкур. И хотя книга заканчивается довольно быстро, задайте себе вопрос — знаете ли вы хоть один длинный анекдот?
