О том, какие литературные мифы укоренились в общественном сознании

Давайте сразу развенчаем два литературных мифа, связанные с великими романами Льва Толстого - "Война и мир" и "Анна Каренина". Эти мифы столь прочно вошли в сознание даже у профессиональных филологов, что это действительно удивительно. И что уж говорить, они проникли и в школьное образование, что, безусловно, является серьезным делом.

Один раз случилось, что я выступал в школе, и один из продвинутых старшеклассников с умным видом объяснял мне, что "Война и мир" в старой орфографии писалось как "Война и мiръ". По его мнению, это было крайне важно, поскольку, по его словам, под словом "мiръ" Лев Николаевич подразумевал нечто совершенно отличное от того, что мы понимаем под словом "мир". Он утверждал, что Толстой имел в виду не "мир" как противоположность войне, а "мiръ" как крестьянскую общину. Этот умный парень раскрывал мне глаза на истинное значение романа.

Я, конечно же, похвалил его за столь тщательное изучение текста Толстого и за свой нестандартный подход. Однако, вероятно, к его разочарованию, мне пришлось поспорить с его "концепцией".

Итак, как писалось "Война и мир"? До революции и орфографической реформы оно записывалось через привычную нам "и", а не через "i". Это означает, что Толстой имел в виду "мир" именно как противоположность войне, как нормальный порядок в мире, где люди не убивают друг друга сотнями и тысячами (а потом миллионами) во имя каких-то, в общем-то, неизвестных целей. В "Войне и мире" уже была закладывена пацифистская идея, и если внимательно читать роман, это станет вполне очевидным. Помните, например, гибель Пети Ростова, и как рыдает, глядя на мальчишку, партизан Денисов?

А вот в XIX веке "мiръ" через "i" действительно обозначал "мир как вселенную", и одновременно "мир как крестьянскую общину" (вот отсюда и фразы "навалиться всем миром", "пир на весь мир"). Однако слово "мир" и в XIX столетии, и в XX веке означало именно противоположность "войне". Именно это и имел в виду Лев Толстой.

Однако здесь интересный момент. В 1917 году в издательстве "Парус" вышла поэма Владимира Маяковского "Война и мир". Повторяя название толстовского романа, поэт явно хотел подшутить над классикой, которую он ранее, вместе с футуристами, считал "выкинутой за борт современности". И вот, на обложке книги, вышедшей еще в старой орфографии, стоит именно "Война и мiръ". Таким образом, Маяковский имел в виду "мир" как вселенную, а не как противоположность войне. Вряд ли его интересовала крестьянская община.

А вот второй миф связан с фамилией Константина Левина, одного из основных персонажей "Анны Карениной". Многие, даже с филологическим образованием, утверждают, что нужно не только произносить его имя как "Лёвин", но и писать его через "ё". Увы, их тоже мне придется разочаровать.

В черновиках "Анны Карениной" иногда появляется буква "ё". Это происходит по необходимости, так как существует смысловое различие между словами, написанными через "е" или через "ё". Однако в фамилии Левин, ни в черновиках, ни в прижизненных публикациях романа, буквы "ё" нет.

Это к вопросу о том, как произносить эту фамилию. Был ли он Левин или Лёвин? Он был Левин. Впрочем, по воспоминаниям близких Толстого, писатель не возражал против произнесения фамилии героя через букву "ё". Но и не настаивал на этом.

Со времен княгини Екатерины Дашковой, пытавшейся еще в 1783 году законодательно внедрить букву "ё" в русскую орфографию как обязательную, прошло почти два с половиной века. Буква "ё" в качестве обязательной не прижилась. И даже фамилия ее знаменитого современника графа Потемкина Таврического при его жизни и после печаталась через "е", хотя произносилась, разумеется, через "ё".

Яснополянские крестьяне называли Толстого Лёв Николаевич - это характерная тульская огласовка. Так же к нему почему-то обращался, например, его друг и критик Н.Н. Страхов. Но утверждать, что Левин - непременно Лёвин, это своеволие. Как и намекать, что Левин - еврейская фамилия, а Лёвин, мол, русский дворянин. Левин - такая же еврейская фамилия (от левитов), как и коренная русская дворянская. Как, кстати, и крестьянская, потому что крестьян тоже, хотя и редко, по святцам называли Львами, а их дети становились Левиными.

Словом, произносите, как вам лично нравится. Но печатать в тексте фамилию Левина через "ё" - это чистый произвол, не совпадающий с волей автора великого романа.

На самом деле вопрос о старой и новой орфографии не так прост.

18 января 1918 года в Зимнем дворце происходило заседание комиссии по новой орфографии (введенной, кстати, еще Временным правительством) под председательством П.И. Лебедева-Полянского. В заседании, кроме художника Александра Бенуа и революционерки, писательницы и дипломата Ларисы Рейснер, участие принимал и поэт Александр Блок. Его предложение было достаточно неожиданным. Он принимал новую орфографию, но предлагал старых писателей печатать в старой орфографии, в той, в которой они печатались при жизни и в которой писали свои сочинения. Предложение Блока не было принято, и новой орфографии подверглись все - и новые, и старые. Хотя, может быть, и зря...

Много лет проведя в Ленинской библиотеке и читая старые и новые книги, я обратил внимание, что при чтении книг в старой орфографии зрение утомляется куда меньше, чем при чтении советских книг. Все эти вроде бы никому не нужные сегодня "яти", "еры" и другие особенности старой орфографии создавали более, что ли, "готический" шрифт, за который легче цеплялся глаз. И вообще в старой орфографии было какое-то трудно объяснимое очарование.

Это же касается и буквы "ё". Может, зря мы изгнали ее из нормативной орфографии, и была права княгиня Дашкова?