О старых книгах: "Зачитанные страницы, особый запах времени, немного пыли, потертость от пальцев поколений до тебя"
Разглядывая домашние книжные полки, я всегда находила много интересного. Уже даже в детстве меня больше привлекали не яркие книжки с картинками, а мрачные и серьезные тома, в которых мелкий шрифт плотно склеивал строки друг с другом. Я любила усаживать свои мягкие игрушки на диван, садиться перед ними и просто листать такие книги, делая вид, что я учитель, который зачитывает мудрость мира своим плюшевым ученикам. Я чувствовала себя серьезной и очень взрослой. Ведь для меня эти книги были показателем возраста. Если ты читаешь такие — ты уже большой. Прошли года, я полюбила книги за содержание, но как сорока скупаю красивые оформления в надежде, что и сюжет меня не подведет. Но трепет перед старыми томиками всё еще со мной. Особенно мне нравятся книги не просто старые, мрачные, серьезные, но книги с историей. Это такие зачитанные страницы, особый запах времени, немного пыли, потертость от пальцев поколений до тебя. Это не просто книга — это реликвия. И не каждая просто старая книга может похвастаться этой историей своего существования. Ведь какие-то книги берегли, на какие-то любовались, какие-то не читали. А есть и вот такие. В маминой библиотеке есть много книг, в том числе и старше этой. Но мало тех, что могут похвастаться такой историей, как этот томик Чехова . Выглядит он уже непрезентабельно, но ценность его и не во внешнем виде. Безусловно, важнее всего содержание.
Рассказы и пьесы Антона Павловича, конечно же, заслуживают внимания и могут быть обличены во что угодно, сохраняя всю мудрость, которую вкладывал в них автор. Но и это не самое ценное в книге: она хранит тепло рук уже четырех поколений — и это не предел. Когда моя бабуля и ее брат были школьниками, их мама, моя прабабушка Вера, купила этот томик и написала дарственную надпись, как это до сих пор принято при дарении книг. Томику Чехова была уготована судьба помочь Гале и Вите Логачевым изучить творчество великого писателя и получить отличные отметки. С этой задачей, я уверена, книга справилась — бабуля школу закончила с золотой медалью. Памятью об этом владении осталась дарственная надпись бабули Веры и подпись на страницах, кому же книга принадлежит. Увесистый томик, включавший в себя всю необходимую школьную программу, перекочевал во владения моей мамы и ее младшего брата. Донкины Наташа и Паша тоже оставили на страницах напоминание о себе, будто знаменитое «Киса и Ося здесь были». На самом деле делалось это в целях сохранения собственности — всем ведь в школе нужны книги на уроки литературы. Чтобы не приняли за свою или библиотечную, так и оставили — вместо экслибриса, о котором в те времена и мечтать не смели.
Мама, кстати, тоже школу окончила с золотой медалью. Благодаря ли Чехову, его энергетике, собранной тщательно и переданной бережно, или нет — не так уж важно. Но мне нравится думать, что именно благодаря.
Пришло время учиться в школе мне, несмышленышу, что любил литературу всей душой, но многого не понимал. Корешок Чехова уже был оторван, книга была убрана куда-то далеко на верхние полки. Но для урока томик понадобился. И уж насколько мне было странно брать в руки такую будто разваливающуюся книгу, настолько было приятно погрузиться в рассказы с головой. Я видела пометки в текстах и будто слышала голоса моих родных, которые каждый занимался своим делом где-то не рядом со мной. Но в момент чтения — я слышала их, правда слышала. Где они смеялись, где их сердца замирали, что тронуло их душу, заставило задуматься. Чехов мне дался легко и остался одним из самых моих любимых писателей.
Я уверена — мне передалась любовь двух поколений детей, которых я знала уже взрослыми. Но в момент чтения со мной рядом были Галя и Витя, Наташа и Паша. Я не стала подписывать страницы своей фамилией (хотя мы обе с мамой были уверены, что я так сделала). Видимо, потому что не боялась, что в школе кто-то позарится на этого старичка. Но знаете… Мой ребенок обязательно впишет себя в историю владения этой книгой — он прочувствует энергетику таких же школьников разных поколений. Разные времена, обстоятельства, даже страны разные — а Чехов один. И реакция на него одна. И потрепанный томик мне ценнее любого подарочного издания или росмэновского «Гарри Поттера». Потому что связывает меня с теми, кого уже нет, потому что дышит историей. Потому что хранит тепло рук четырех поколений — и ждет прикосновения новых. В вашей домашней библиотеке тоже есть книги с историей?
