НЕ краткая биография Эдгара ПО

На дворе 197… год, я застыла у книжных полок в поисках — что бы такое почитать? (В доме всегда было много книг). Взгляд притягивает невзрачная темно-синяя книга из «Библиотеки приключений».

На обложке надпись: Эдгар По «Золотой жук»; Г. К. Честертон «Странные шаги». «Куда? Рано тебе еще такие ужасы!» (голос отца, краем глаза с усмешкой наблюдающего за моими муками выбора). Вот это вот «рано тебе еще…» и укрепило меня в решении во чтобы то ни стало именно эту книгу и прочитать! Конечно, «Золотой жук» меня тогда не впечатлил, я не могла еще оценить красоту этой головоломки, но «Убийство на улице Морг» запомнилось навсегда. Потом был фильм черно-белый с тем же названием и с таким же оглушительным эффектом, потом был Артур Конан Дойл со своими героями, но любовь к жанру детектива мне привил именно Эдгар Аллан По. И по сей день этот жанр остается среди моих любимых. Кто такой был этот Эдгар По, тогда мне было невдомек, не была еще переведена на русский язык книга американского писателя Герви Аллена «Эдгар По», написанная очень эмоционально и с большой любовью к поэту, но без ссылок на источники полученных им сведений.

Не были еще написаны книга Юрия Ковалева «Эдгар Аллан По. Новеллист и поэт» о жизни и творчестве поэта, книга Андрея Танасейчука «Эдгар По. Сумрачный гений», достаточно полно, с обширными ссылками на источники информации, отобразившую жизненный и творческий путь поэта, содержащую критический анализ книги Герви Аллена.

И тем более не было Питера Акройда с его «Эдгар По. Сгоревшая жизнь. Биография», попытавшегося беспристрастно показать трагедию поэта.

Да и прав был отец: еще не по возрасту мне тогда была такая литература. Прошли годы, уже были прочитаны «Колодец и маятник», «Маска Красной смерти», «Падение дома Ашеров», «Ворон» и многие другие. Книги не прошли мимо, отложились в памяти, но всё еще не было полного понимания — почему все книги такие мрачные, почему всё крутится вокруг смерти, какой злой рок или проклятье тяготел над автором, что такое было в его жизни, что он никак не может избыть эту свою боль, этот ужас и страх. И только прочитав книги о нём самом, стало понятно очень многое, ибо невозможно правильно понять и оценить мастерство писателя, не зная через что в жизни ему пришлось пройти...

Более двухсот лет тому назад, 19 января 1809 года, на свет появился тот, кому суждено было сыграть особенную роль в истории американской литературы и которого злые языки и завистники нарекут «поэтом кошмара и ужаса». Родители его назвали Эдгар. Это он станет великим американским поэтом и прозаиком. Это его мастерство в детективном жанре будет признано Артуром Конан Дойлем. Многим будут обязаны По и такие писатели научной фантастики, как Жюль Верн и Герберт Уэллс. Им восхищались Ницше и Кафка, находившие сходство его печальной судьбы и собственных душевных терзаний.

1. Происхождение Судьба великого поэта часто обрастает легендами.

Иногда они возникают еще при его жизни, но чаще после смерти. Их охотно творят друзья, еще охотнее — враги. Биографические мифы об Эдгаре По очень многочисленны и часто противоречат друг другу. Эдгар По появился на свет в Бостоне, в семье артистов, игравших в труппе местного театра. Мать, Элизабет По, была талантливой актрисой и вполне востребованной, отец, Дэвид По, изучал юриспруденцию, но решил стать артистом. Его выбор не был одобрен многочисленными родственниками, и в дальнейшем никакой помощи он от них не получал. Постоянные гастроли, переезды с места на место, безденежье вынудили родителей отправить старшего сына, Уильяма Генри Леонарда По, к дедушке и бабушке (родителям Дэвида По) в Балтимор. Элизабет По еще до рождения Эдгара заболела туберкулезом, а у Дэвида По обнаружилась склонность к пьянству и психическая неуравновешенность. Всё это в итоге и привело к трагедии: Дэвид По исчез, узнав о беременности жены, а вскоре после рождения дочери, Розали, Элизабет По в возрасте 24-х лет скончалась от туберкулеза. Эдгару не было и трех лет, когда он остался сиротой, его сестре Розали — около года. К тому времени дети с матерью проживали в Ричмонде. Неизвестно, как сложилась бы судьба этих детей, не окажись рядом с ними двух подруг, Фрэнсис Киллинг Аллан и Джейн Скотт Маккензи, ухаживавших за умирающей Элизабет По. Эдгара взяла к себе семья Джона Аллана и его жены Фрэнсис, Розали попала в семью Маккензи.

По поводу исчезнувшего отца Эдгара По существует немало версий. Одни утверждают, что он сбежал (но куда?). Другие говорят о фатальном отравлении алкоголем. Третьи убеждены, что он скончался от скоротечной чахотки (но откуда сведения, что он болел туберкулезом?). Наконец, четвертые уверены, что в отчаянии он покончил жизнь самоубийством, бросившись в холодные воды Гудзона. Существует версия о том, что он завербовался матросом, отправился в плавание и сгинул без следа где-то в южных морях. Документы в пользу той или иной версии отсутствуют. В 1811 году, когда Эдгар вошел в семью, Джону Аллану шел тридцать второй год. Его жене Фрэнсис было двадцать семь. Они были женаты уже восемь лет, но детей у них не было. Винить в этом он мог только свою супругу: «на стороне» в разное время и от разных женщин у него были дети — мальчик и девочка, позже от другой женщины у него родились близнецы.

После смерти своей первой жены Фрэнсис Джон Аллан женился второй раз, и в браке у него родилось двое детей. Поэтому официально усыновлять и делать Эдгара По своим наследником Джон Аллан не собирался, но при крещении дал ему свое имя — Эдгар Аллан По.

2. Детство и юность

Детские годы Эдгара По не были такими уж счастливыми. Он постоянно ощущал себя приемышем, живущим из милости в чужом доме. Филантропический порыв госпожи Аллан прошел вместе с модой на благотворительность. Ребенок в доме оказался не столько источником радости, сколько обузой. Чем старше становился маленький Эдгар, тем больше она отдалялась от него, возвращаясь в привычную жизненную колею: болезни, дом, светские обязанности. Уже в раннем детстве По испытал чувство одиночества, которое затем не оставляло его всю жизнь. Осо­бенно остро он ощутил свою неприкаянность, когда господин Аллан, захватив с собою жену и шестилетнего Эдгара, отправился в Англию, куда его призывали дела фирмы. Вскоре после приезда в Лондон он поместил Эдгара в частную школу-пансион Дюбур, а спустя два года перевел его в школу «Мэнор Хауз», расположен­ную в пригороде Лондона. По провел в пансионах практически все пять лет, что Алланы оставались в Англии. Джон Аллан был занят торговыми делами и постоян­но был в разъездах.

В 1820 году Алланы возвратились в Ричмонд. Эдгару было одиннадцать лет. В его жизни начиналась короткая полоса, которую можно условно назвать счастливой. Он развивался стремительно и гармонично. Блестящие успехи в латыни, греческом, математике, французском вовсе не свидетельствовали о склонности к уединению. Многие отмечали его талант к декламации, доставшийся ему в наследство от матери, и умение рисовать. Он отлично плавал, стрелял, бегал, катался на коньках и занимался боксом. Без него не обходилась ни одна мальчишеская затея, во многих случаях он выступал в роли зачинщика, за что и был неоднократно выпорот приемным отцом. Сыновья местных плантаторов, завидовавшие одаренности и популярности Эдгара, отыгрывались тем, что смотрели на него свысока. В самом деле, кто он такой? Сын мало­почтенных актеров, живущий из милости у местного купца! Они всячески давали ему понять, что он «не свой», каковы бы там ни были его успехи и таланты.

Всё это приводило По в ярость, ибо и его сознание было отравлено атмосферой южного аристократизма и кастового превосходства. Он чувствовал, что у него больше «естественных прав» на исключительность, что как личность он значительнее большинства своих сверстников. Еще учась в школе, примерно в тринадцать-четырнадцать лет, Эдгар По, по его словам, начал писать стихи. Властный отчим не одобрял увлечение Эдгара поэзией, считая это несерьезным занятием. Постепенно между отчимом и Эдгаром возникают конфликты.

Годы учения и взросления Эдгара были омрачены горьким чувством, что он всецело зависим от расположения неродного отца. Приемная мать как могла сглаживала конфликты, но многое было уже не в ее власти. Первая любовь пришла к нему в 15-летнем возрасте, в образе зрелой женщины, матери его школьного приятеля Роберта Стэнарда — Джейн Крейг Стэнард. Она по доброму отнеслась к Эдгару, чем вызвала у него бурю нежных чувств. В истоках одного из известнейших стихотворений поэта «К Елене» — лежит это чувство.

Скорая трагическая смерть Джейн Стэнард в состоянии полного помрачения рассудка не могла не оказать влияние на впечатлительного юношу. Если в детстве он и не понял, что значит смерть матери, то со смертью Джейн Стэнард ощущение горестной утраты становится более сильным и тягостным. Чего-то ему недоставало. Из его жизни ушло нечто драгоценное. По был вечным сиротой в этом мире. И вся его жизнь и творчество доказывают: ранние впечатления обреченности и горького одиночества никогда не были им изжиты. Его сочинения полны образов умерших или умирающих женщин — юных, прекрасных и добрых.

3. Студент

14 февраля 1826 года Эдгар Аллан По благодаря хлопотам отчима и своим блестящим успехам в школьных науках был зачислен в Виргинский университет. Сегодня Виргинский университет в Шарлоттсвилле гордится тем, что великий поэт был в числе его студентов. В университетской библиотеке хранится солидная коллекция рукописей и иных материалов, касающихся жизни и творчества По; его комната в студенческом общежитии Вест-Рейндж превращена в мемориальный музей; имеется профессорская стипендия имени Эдгара По, студенческое общество «Ворон» и даже пивная, носящая имя поэта.

Общий тон университетской жизни задавала студенческая аристократия — отпрыски богатых плантатор­ских семей, преисполненные кастовой гордости и сознания собственной исключительности. Они насаждали своеобразный нравственный кодекс, во многом близкий к пресловутому кодексу чести «южного джентльмена», хотя и трансформированный на студенческий лад.

Эдгару По в год поступления в университет исполнилось семнадцать лет. Это был еще очень молодой чело­век, и неудивительно, что на первых порах он поддался царившей в Шарлоттсвилле атмосфере: поигрывал в карты, раз или два участвовал в драках, случа­лось, пил вино. За несколько месяцев студенческой жизни он успел довольно много: усиленно занимался французским и латынью, запоем читал книги, взятые под залог в книжной лавке, и каждодневно писал. Именно тогда были написаны почти все стихи, вошедшие в его первый сборник. Его интерес к наукам был велик, тянуло к занятиям математикой, и он даже приобрел необходимые учебники. С первых дней По оказался в положении вечного должника администрации и в кругу состоятельных студентов (а таких было большинство) прослыл «нищим». Всё из-за скаредности и бережливости господина Аллана.

За обучение надо было платить, отчим же скупился. Сложившаяся ситуация причиняла юному Эдгару неизъяснимые нравственные мучения. Позднее он вспоминал об этом времени: «Я мог водить компанию только со студентами, находящимися в таком же, как я, положении, хотя и по другим причинам. Они нищенствовали из-за пьянства и других излишеств, мое же преступление состояло в том, что не было на свете человека, который заботился бы обо мне или любил бы меня». В отчаянии По стал занимать деньги у шарлоттсвилльских ростовщиков, а затем стал играть в карты, надеясь выиграть недостающую сумму, и проиграл не только сто долларов, присланные Джоном Алланом, но и еще бог знает сколько под «честное слово джентльмена».

По подсчетам исследователей, общая сумма долгов, что наделал Эдгар По за десять с небольшим месяцев пребывания в университете, примерно равнялась 2500 долларам. Из них почти две тысячи составляли карточные долги, остальное он был должен за платье, перчатки, книги, топливо для камина, стирку и т. п. Это был конец. Разгневанный Аллан забрал Эдгара из университета, отказавшись платить не только «долги чести», но и вообще всякие долги своего подопечного, за исключением некоторых счетов администрации. Гордости и самолюбию По был нанесен сокрушительный удар.

Такого рода удары в семнадцать лет не проходят бесследно. Положение Эдгара По и в самом деле было невыносимо. Он не мог вернуться в университет, но не мог оставаться и в Ричмонде, где о нём шла уже молва как о человеке, который вел разгульную жизнь, проигрался в карты и не заплатил долгов. Университетский эпизод завершился психологиче­ским надрывом. По окончательно утвердился в сознании полного своего одиночества в мире; он знал теперь, что в будущем может рассчитывать только на себя. Поняв, что отчим никогда не сделает его своим наследником, Эдгар, измученный, истерзанный, опозоренный покинул дом Алланов и ушел в самостоятельную жизнь. Всё его имущество составляли чемодан с одеждой и сверток руко­писей. Он отправился в Бостон. Мистер Аллан действительно не упомянул пасынка в завещании, которое составил и заверил нотариус 31 декабря 1832 года. Летом 1827 года бостонские издатели Кальвин и Томас выпустили в свет первый его поэтический сборник «”Тамерлан” и другие стихотворения», подписанный псевдонимом «Бостонец». Но публикация книги никак не поправила его материальных дел.

Напротив, По сам должен был оплатить расходы по напечатанию сборника. Где Эдгар смог раздобыть средства на публикацию своих стихов так и осталось загадкой, ибо прибыл он в Бостон без гроша в кармане, а деньги на дорогу в Бостон он одолжил у знакомых.

4. Солдат

Оказавшись в отчаянном положении, Эдгар По завербовался в армию, скрыв возраст, имя и профессию. В документах военного ведомства новоявленный солдат фигурировал как «Эдгар А. Перри, 22-х лет (а было ему всего восемнадцать), уроженец Бостона, гражданская профессия — клерк». Решение стать солдатом было, конечно, спонтанным, как и многое в жизни Эдгара, как прошедшей, так и будущей. Стандартный армейский контракт, который подписал поэт, предусматривал пятилетний срок службы. Собирался ли он все пять лет носить армейский мундир? Судя по всему, об этом обстоятельстве он поначалу не задумывался. Он отслужил два года. Мысль о том, чтобы потратить еще три и вернуться к исходной точке, была невыносима. Единственный выход, рисовавшийся в его воображении, состоял в том, чтобы уволиться из армии и поступить в военную академию Вест-Пойнт.

Всё это выглядит несколько странно. По не хотел служить в армии, но возмечтал стать офицером. На чём основывалось это желание? Неизвестно… Возможно, ему представлялось, что у него по окончании академии будет какой-то стабильный источник дохода и возможность заниматься поэзией. 28 февраля 1829 года умерла госпожа Аллан, и Эдгар По приехал в Ричмонд. Ее смерть ослабила враждебность Аллана по отношению к Эдгару. Может быть, Аллан вспомнил об ответственности, которую принял на себя, когда его покойная жена, с его согласия, взяла на воспитание двухлетнего малыша, а может Фрэнсис Аллан перед смертью просила мужа позаботиться об Эдгаре. Эдгар, со своей стороны, почувствовал с особенной остротой, что нет другого дома, кроме дома Алла­нов, который он мог бы, пусть с оговорками, считать своим.

Отчим помог Эдгару уволиться из армии и поступить в Вест-Пойнтскую военную академию. По ощущал в себе творческие силы, достаточные для исполнения высокого предназначения — стать поэтом-пророком, открывающим человечеству новые истины, новые перспективы, новые сферы духовного бытия. Для полной убежденности недоставало самого малого — публикации второго стихотворного сборника, ядром которого должна была стать написанная им поэма «Аль Аарааф». Но нужны были деньги в качестве компенсационных гарантий, в случае если издание окажется убыточным. Уж такие царили тогда порядки в издательском мире — всё должно было приносить только прибыль и никаких убытков! И По вновь обращается с просьбой о деньгах к господину Аллану, но в помощи было отказано. Судьба сборника тем не менее оказалась счастливой. Его приняло и выпустило в свет осенью 1829 года балтиморское издательство «Хатч и Даннинг».

5. Кадет Вест-Пойнта

В конце июня 1830 года По сдал вступительные экзамены и стал кадетом. Но уже к концу первого семестра Эдгар По пришел к убеж­дению, что он напрасно теряет драгоценное время, и ре­шил оставить Вест-Пойнт. По действующим правилам, на это требовалось согласие родителей или опекуна. По обратился к Аллану за согласием, но тот в обычной своей манере ничего не ответил. Оставался только один путь — исключение из академии за нарушение дисциплины по приговору военного трибунала. В январе 1831 года По принялся сознательно и систематически нарушать дисциплину и предписания устава. Тогда же, в январе, он предстал перед военным судом по обвинению в пропуске построе­ний, поверок, занятий и в неисполнении приказов. Трибунал постановил «исключить кадета Эдгара А. По из академии».

О чем и извещал приказ по академии от 8 февраля 1831 года.

6. Поэт

Эдгар отправился в Нью-Йорк в надежде осуществить свои литературные планы, но отчаянное положение, в котором По оказался в Нью-Йорке — больной, растерянный, без денег, — иллюстрирует письмо, отправленное 21 февраля 1831 года мистеру Аллану в Ричмонд. Хотя в предыдущем, совсем недавнем послании из Вест-Пойнта он заверял опекуна, что больше никогда его не потревожит, в этом писал: «Несмотря на все мои утверждения в обратном, я вынужден еще раз обратиться к вам за помощью — и это будет в последний раз, когда я тревожу вообще кого-нибудь из живущих, — я тяжко болен, в постели, и чувствую, что мне никогда с нее не встать.

Сейчас я взываю не к вашей любви, ибо я ее потерял…» Ответа не последовало… В апреле 1831 года в Нью-Йорке издателем Эламом Блиссом был выпущен сборник «Стихо­творения». Первыми числами марта 1831 года датируется и портрет Эдгара По кисти Генри Инмана, выполненный для этого сборника. Портрет очень хорош, бросается в глаза внешнее сходство с матерью, Элизабет По. (Известно о нескольких портретах Эдгара По: портрет кисти художника С. Осгуда, написанный в 1845 году, с которого на нас смотрит интересный хорошо одетый молодой джентльмен с чуть ироничной улыбкой, открытым взглядом; портрет кисти Джона Сартейна и портрет кисти С. Вульфа, на котором изображен сильно постаревший человек, немного неряшливый, взлохмаченный, с полубезумным взглядом, в очень напряженной позе, на последней прижизненной фотографии поэт выглядит усталым и печальным, как будто предчувствуя конец своего земного пути…) Сборник этот, как и предшествующий («Аль Аарааф»), включал не только вновь написанные стихи, но также и произведения, публиковавшиеся раньше, представленные в новой редакции. Всю свою жизнь, начиная с юных лет, Эдгар По хотел быть поэтом.

О поэзии По говорил: «Поэзия для меня — не профессия, а страсть; к страстям же надлежит относиться с почтением — их не должно, да и невозможно пробуждать в себе по желанию». Эдгар По не задержался в Нью-Йорке. У него не было никаких средств к существованию, и он не мог бы жить здесь даже впроголодь. Он отправился в Балтимор и поселился у своей тетки Марии Клемм, в доме которой жили бабушка поэта и старший брат Уильям Генри По.

7. Прозаик

28 мая 1831 года в филадельфийской газете «Сэтеди курир» появилось объявление: «ПРЕМИЯ Издатели “Сэтеди курир“ намерены ежегодно часть прибыли от издания отчислять на дело развития национальной литературы и назначают премию — 100 ДОЛЛАРОВ — лучшему рассказу, сочиненному американским автором». Прежде Эдгар По никогда не писал прозу. Но отчаянно нуждаясь в деньгах, он решил попытать удачу и принять участие в конкурсе. И кто знает, не попадись это объявление на глаза поэту, возможно мы никогда не узнали бы ни «Колодец и маятник», ни «Падение дома Ашеров», ни «Золотого жука», ни «Убийство на улице Морг», ни многие другие из его рассказов… Для конкурса он сочинил пять рассказов: «Метценгерштейн», «Герцог де Л’Омлет», «На стенах иерусалимских», «Существенная потеря» (позднее был переработан и стал называться «Без дыхания») и «Несостоявшаяся сделка» (позднее получил название «Бон-Бон»).

Победа в конкурсе (и 100 долларов) достались другому. И несмотря на то, что поэт отчаянно нуждался и, видимо, очень надеялся получить заветную сумму, поражение пошло ему во благо — заставило более серьезно отнестись к жанру, стимулировало поиски, размышления и эксперименты в области новеллы и в конце концов привело и к созданию шедевров, и к разработке оригинальной теории новеллы, многие положения которой до сих пор не утратили своего значения. Первый успех пришел к По в 1833 году, когда его «Рукопись, найденная в бутылке» победила на конкурсе, объявленном балтиморским еженедельником. Казалось бы, удача наконец-то улыбнулась молодому поэту, он получил первое признание как прозаик, смог установить важные связи в литературном мире, стал мечтать о собственном журнале. В письме к одному из немногочисленных друзей Эдгар По писал: «Что ни говори, любезный Томас, а литература все же самое благородное из занятий. Пожалуй, единственное занятие, достойное мужчины. Что до меня, то я не сверну с этого пути ни за какие сокровища.

Я буду литератором — пусть даже самым обыкновенным — всю жизнь. Ничто не заставит меня оставить надежды, которые зовут меня вперед и стоят всего калифорнийского золота. Кстати, о золоте и соблазнах, подстерегающих “горемык-писателей“: тебе никогда не приходило в голову, что ничего из того, чем дорожит человек, посвятивший себя литературе, — в особенности поэт — нельзя купить ни за какие деньги? Любовь, слава, интеллект, ощущение собственной силы, упоительное чувство прекрасного, вольный простор небес, упражнения для тела и ума, дающие физическое и нравственное здоровье, — вот, собственно, и все, что нужно поэту. А теперь ответь мне — зачем ему тогда ехать в Калифорнию?..»

8. Журналист, критик

Эдгара По пригласили в Ричмонд на должность помощника редактора «Южного литературного вестника». Здесь проявился еще один талант Эдгара По — талант журналиста и критика. За короткое время он превратил журнал из убыточного с небольшим количеством подписчиков в доходный журнал с отличной репутацией, получая при этом гроши за колоссальный объем работы. По жил в состоянии непрерывного переутомления. Сил не хватало ни на что, кроме журнала. Ему приходилось вычитывать рукописи, приходившие в адрес журнала, отвечать на письма, корректировать рукописи, писать критические статьи, да много чего еще для стабильного существования журнала. Всё, что он опубликовал за это время (исключая, разумеется, критические статьи, обзоры и рецензии), было написано раньше, до поступления на эту должность. В 1836 году он не написал ни одного стихотворения, ни одного рассказа. Единственное, что он приоб­рел, — это репутацию. Америка, почти не знавшая его как поэта и мало знавшая как рассказчика, стала признавать его как критика и редактора. Критические работы По сразу же привлекли внимание, поскольку умный анализ сочетался в них с едким сарказмом. В результате репутации некоторых из моднейших авторов был нанесен существенный урон. В своей критике По бывал подчас груб и даже жесток. Финансовое положение Э. По оставалось по-прежнему тяжелым.

Он был одним из первых по-настоящему профессиональных писателей в истории американской литературы, однако издатели не торопились покупать его творения. Было подсчитано, что весь его гонорар от проданных за двадцать лет книг составил примерно триста долларов! А ведь ему было необходимо содержать семью — к этому времени По женился на своей двоюродной сестре, Вирджинии Клемм, у которой к тому же развился туберкулез, болезнь, сведшая в могилу мать и родного брата Эдгара. Дальнейший жизненный путь поэта — это сплошная череда тяжелой умственной работы до сильного эмоционального перенапряжения и затем не менее сильной депрессии на фоне этого переутомления.

Резкая смена настроений — характерная черта Эдгара По. Он редко бывал весел и почти никогда — беззаботен, чаще всего пребывал в сумрачном расположении духа. Но и сумрачность его была разной — иногда спокойной и сосредоточенной, а порой — суетливой, напряженной, беспокойной — до отчаяния и даже паники. Сам Эдгар По отчетливо осознавал свою неординарность.

В том числе и необычность своей психики, своего сознания, свойств разума. В его рассказе «Элеонора» есть такие слова: «Я родом из тех, кто отмечен силой фантазии и пыланием страсти. Меня называли безумным, но вопрос еще далеко не решен, не есть ли безумие высший разум и не проистекает ли многое из того, что славно, и всё, что глубоко, из болезненного состояния мысли, из особых настроений ума, вознесшегося ценой утраты разумности. Тем, кто видит сны наяву, открыто многое, что ускользает от тех, кто грезит лишь ночью во сне». Алкоголь оказывал на него необычное, возбуждающее действие. Спиртное не снимало напряжение, а только усиливало его. Под воздействием винных паров поэт становился еще более нервным и возбужденным. Такова была его индивидуальная реакция на алкоголь. Эта особенность сохранится у По на всю жизнь. Знаменитый Майн Рид, приятельствовавший с поэтом в начале 1840-х годов в Филадельфии, замечал: «Единственный бокал шампанского оказывал на него такое сильное воздействие, что он едва ли способен был контролировать собственные действия».

9. Криптограф

В надежде найти должность редактора журнала с достаточно высокой оплатой труда, напечатать свои собственные произведения или изыскать возможность воплотить давнюю мечту — открыть свой собственный журнал, Эдгар По вместе с семьей часто переезжал из города в город, из одного скромного жилища в другое, еще более скромное, так как материальное положение семьи оставляло желать лучшего, а чаще всего было просто катастрофическим. Тяжелая болезнь (туберкулез) жены Вирджинии, безденежье, часто повергали писателя приступам глубокой депрессии, от которой не спасал и алкоголь. Лишь благодаря заботе, любви и терпению тещи Эдгара ему удавалось побороть приступы своей болезни, справиться с меланхолией и снова писать свои необыкновенные новеллы и стихи.

Благодаря хорошему образованию, полученному По еще в школе, и его природному уму, интересу к математике, ему удалось воплотить в жизнь одну из своих идей, а именно расшифровку шифров, тайнописи, криптограммы. Он утверждал, что всё — любой шифр, тайнопись, криптограмма и тому подобное, — созданное одним человеком, может быть разгадано другим, и в одной из своих публикаций объявил, что берется разгадать любое присланное ему зашифрованное послание. Объявление было напечатано в одном из номеров журнала за 1840 год. Трудно сказать, насколько сложными были присланные ему криптограммы, но все Эдгар По действительно разгадал и результаты своего анализа опубликовал на страницах газеты.

По продолжил это занятие и в «Журнале Грэма», где опубликовал серию статей, посвященных криптографии, и демонстрировал свои способности к «криптоанализу». Из адресованных По нескольких десятков криптограмм и затейливо зашифрованных посланий он не разгадал всего одну, да и то — потому что считал ее «не имеющей решения». Подчиняясь ритму «ужасных и бесконечных колебаний между надеждой и отчаянием», протекало и почти всё дальнейшее существование поэта. Отчаяние погружало в сумеречные состояния, принуждало пить, надежда — окрыляла, побуждала к работе и творчеству. 10. Поэтическое наследие По писал стихи до самой смерти. Сборники стихов во многом повторяют друг друга.

Одни и те же произведения (иногда в разных редакциях) кочевали из сборника в сборник. Отдельные стихотворения печатались в журналах по нескольку раз, меняя только название. Здесь проявилась характерная для По черта — он не считал публикацию стихотворения финальным актом и постоянно возвращался к напечатанным вещам, продолжая работать над ними. Об­щий перечень поэтических произведений Эдгара По сравни­тельно невелик. Он не выходит за пределы одной сотни, включая сюда и те, принадлежность которых сомнительна. Вполне уверенными можно быть только в шестиде­сяти двух случаях. С 1830 года в стихах Эдгара По начинает постоянно присутствовать тема любви и смерти.

Из тридцати канонических стихотворений, опубликованных Эдгаром По начиная с 1831 года, одиннадцать посвящены смерти, восемь — любви, два — любви и смерти, девять — всему остальному. Любопытная статистика! Изображение смерти было своего рода литературной и культурной модой в то время. Так, «Город среди моря» содержит образ города мертвых, покоящегося на морском дне, где воздвигла престол всемогущая Смерть; «Спящая» — меланхолическое размышление поэта об умершей возлюбленной, которую должны похоронить в семейном склепе; «Линор» — поэтический диалог между сэром Гаем де Виром — женихом умершей и еще не похороненной Линор — и хором ханжей, «любивших ее за богатство и ненавидевших за гордость».

Поэтическое наследие Эдгара По включает в себя и две поэмы — «Тамерлан» и «Аль Аарааф». «Аль Аарааф» — поэма, которая вот уже полтораста лет повергает в отчаяние переводчиков и в недоумение критиков. До сих пор не существует адекватного или хотя бы мало-мальски удовлетворительного перевода этого сочинения на иностранный язык. Даже героическая попытка К. Бальмонта создать прозаический подстрочник завершилась полной катастрофой: читать его тягостно, понять в нём что-либо — невозможно. Сам Бальмонт, видимо, сознавал, что потерпел неудачу, и при публикации перевода предпослал ему «Примеча­ние» — девять строк фантастических домыслов, должен­ствующих служить оправданием неуспеха. Современные издания произведений Эдгара По часто издают как «полное собрание сочинений». Но на мой взгляд, здесь есть некая доля лукавства. Дело в том, что многие произведения писателя, как стихи, поэмы, так и рассказы, переводились на русский язык разными переводчиками неоднократно.

Так, например, мне удалось найти знаменитое стихотворение «Ворон» в 36(!) переводах, но наверняка их может быть намного больше. Это стихотворение переводили: Д. Мережковский, К. Бальмонт,