Но это лишь одна часть мозаики. Есть и вторая, в которой Маркус — некогда сириец петербуржского происхождения, а ныне мозг в банке, клиент и одновременно сотрудник службы безопасности корпорации Transhumanism Inc. Маркусу поручено задание столь секретное, что подробности ему будут скармливать в час по чайной ложке. Новые вводные он получает, попивая коньяк и попыхивая сигарой, в космических декорациях в духе «Звездных войн», а затем ныряет обратно в симуляцию, чтобы под видом халдейского жреца втираться в доверие к Порфирию. Впрочем, и космические декорации, конечно, тоже симуляции — на самом деле, как водится у Пелевина, самого дела нет, только мозги в банках, которые снятся друг другу. А может, и их нет.
«Путешествие в Элевсин» позиционируется как часть трилогии, начатой два года назад невыносимым «Transhumanism Inc.» и продолженной удивительно сентиментальным прошлогодним «KGBT+». Правда в этом есть, но не вся. С одной стороны, это еще одна часть пелевинской мультивселенной безумия (в том смысле, что по Пелевину ум, во-первых, создает все на свете, а во-вторых, никакого ума и нет). Кроме последних романов он напрямую продолжает и «iPhuck 10» (императора в новом романе неслучайно зовут Порфирием), и, скажем, вампирскую дилогию — «Ампир V» и «Бэтман Аполло» (летучая мышь, опять же, неслучайно появляется уже во второй строке новой книги). С другой же, «Путешествие…» оказывается абсолютно самостоятельным романом, который вполне можно читать, не зная, что там происходило в предыдущих сериях. Да, неподготовленный читатель может не понять, при чем тут вампиры, кто такой Гольденштерн и откуда у Пелевина такая фиксация на Берни Сандерсе (хотя тут и подготовленному будет непросто), — но все эти отсылки вполне можно и пропустить, а нужные для понимания вещи автор проговорит.
Начавшиеся еще в прошлом веке разговоры о том, что Пелевин уже не тот, достигли кульминации пару лет назад, когда вышел «Transhumanism Inc.» — многословный, ворчливый, такой злой, что местами даже злобный. Даже довольно преданные поклонники задавались вопросом: а стоит ли каждый год вычитывать эти тысячи тонн словесной руды ради пары удивительно точных предсказаний да трех-четырех абзацев, в которых желание издеваться и поучать на секунду замолкает, уступая место поэтическому таланту автора.
Но потом случилось то, что в мире Пелевина называется «В-словом». Все перевернулось. И у него самого, и у его читателей появилась возможность вынырнуть наконец из постоянного копошения в мелочах и вспомнить, что в мире есть вещи поважнее футбола. «KGBT+» оказалась неровной, но очень живой книгой с по-пелевински утешительным финалом — именно таким, какой нам и был нужен в 2022 году, чтобы не сойти с ума. То, что мы принимали за очередную стадию бесконечного падения, оказалось тем дном, от которого можно плыть только вверх.
«Элевсин» — это не просто новый роман Пелевина, столь же неизбежный и невыносимый, как новогоднее обращение Путина. Это перезагруженный Пелевин. Во-первых, «Элевсин» — на удивление добротный роман, каких мы у него давно не читали. Очень читабельный, увлекательный, почти ни на секунду не пробуксовывающий — в английском языке для таких книг есть непереводимое слово unputdownable. Часто сюжет в книгах Пелевина глубоко вторичен: скажем, «Ампир V» был четырехсотстраничной лекцией о природе мира, замаскированной под оккультную пародию на Сергея Минаева. «Элевсин» же оказывается шпионским приключением, которое одновременно основано на всех любимых пелевинских тропах (в этом сезоне бал правят вопросы «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» и «Как часто мужчины думают о Римской империи?»), и по-доброму препарирует их. Тут даже есть вполне кинематографичная экшен-сцена, не хуже поединка на топорах между Толстым и Достоевским из романа «t»: авторам будущей экранизации будет где развернуться.
Во-вторых же, Пелевин наконец-то почти совсем избавился от шелухи, связанной со стремлением привязать новый текст к повесточке. Те немногие отсылки к Илону Маску и гендерной теории, что остались, к счастью, можно со вздохом пролистнуть и забыть. Единственное действительно актуальное рассуждение, которому Пелевин посвящает целую главу, — это разговор о связи русскоязычной культуры с насилием, который Маркус ведет с рыбой-литературоведкой, неуловимо напоминающей Галину Юзефович. Ничего нового Пелевин устами рыбы не говорит, но дарит пару привычно точных формулировок:
Куда больше шестидесятилетнего классика волнуют вечные темы: душа и смерть. И если первая тема так или иначе затрагивалась давно, то именно мотив смерти как главного события жизни, кажется, никогда еще у Пелевина не звучал так отчетливо и громко. Этому событию посвящена и львиная доля привычных платоновских диалогов, и фрагменты философского трактата греческого философа Гегесия под лимоновским названием «Да, смерть!».
Все это вкупе с чуть усталым тоном, вкупе с размышлениями о том, что после смерти от сочинителя остаются лишь его сочинения, в какой‑то момент даже наводит на тревожную мысль: а не собрался ли заслуженный автор на покой, оставив нам напоследок лучший лет за пятнадцать роман? Но за секунду до финального минорного аккорда устами героя книги Пелевин улыбается и как никогда прямо обещает: вернется через год. Может, это и впрямь новое рождение любимого автора, а может, он, передохнув, вернется к ворчанию — да и какая разница. Как пишет один из героев книги: «Но актерам ведь можно все — мы прощаем им непочтительность за умение достучаться до наших сердец». Вот и Пелевину простим. Умение-то никуда не делось, оказывается.
