Лафкадио Хирн – западу о востоке
Лафкадио Хирн был весьма необычным человеком для конца 19-го века.
Родившийся на греческом острове от союза ирландца и гречанки с арабскими корнями, он считал себя человеком мира, в ком течёт кровь народов с востока и запада, севера и юга. Работа журналиста в американских журналах и газетах давала возможность жить в разных уголках света и изучать каждую встреченную культуру. Даже такие, которые в его время освещать в прессе было не принято – в частности культурные особенности чернокожих и креолов.
Он много общался с чернокожими рабочими, записывал их народные песни и поговорки, выпустил несколько книг и множество статей о мировоззрении и мифологии выходцев из Африки. Даже женился на бывшей рабыне, что в те времена было незаконно – получившийся из этого скандал только усилил интерес общества к необычному журналисту.
Однако самой большой страстью его жизни была Япония. В 1890-м году он приехал туда по заданию журнала, на который работал. Экзотическая восточная страна так поразила его, что он решил остаться там навсегда. А поскольку он был человеком большого размаха, решение своё подкрепил женитьбой на японке (с женой-негритянкой он к тому времени уже развёлся), сменой вероисповедания на буддизм и западного имени на имя Коидзуми Якумо, которое он взял из древнего японского эпоса.
Лафкадио Хирн со своей японской женой Сецуко
Будучи популярным в Европе и Америке журналистом, он активно делился своим увлечением с миром, рассказывая западным читателям о японской культуре. Он стал одним из первых, кто познакомил мир с кайданами, сказками и поэзией восточной страны. Свои пересказы древних легенд он сопровождал пояснениями о деталях быта и общения, поведения многочисленных демонов, о синтоистских верованиях.
Другие его книги были целиком посвящены описанию культуры и религий Японии.
Глазами Запада
В западных странах, особенно англоязычных, Лафкадио Хирн считается едва ли не первооткрывателем Японии. Его очерки о восточной культуре породили волну интереса к ней в обществе, который вскоре стал модой.
В статьях и книгах Хирна Япония казалась далёкой необычной страной, чья культура так отличается от европейской и американской, будто он описывает инопланетян. За это сторонники современной толерантности нередко осуждают Хирна – якобы он возвёл стену между культурами, сказав "японцы совершенно не такие, как мы".
Юки-онна на иллюстрации из сборника сказок
Однако на рубеже 19-20-х веков именно его книги стали поводом для сближения культур и сделали Японию понятнее для западных читателей.
Считается, что книгами Лафкадио Хирна руководствовались американские военные во время второй мировой, пытаясь вычислить, какая тактика ведения боя будет наиболее эффективной. И выбрали в итоге атомную бомбу.
Фольклористы тоже нашли сборники переведённых Хирном легенд очень полезными – до сих пор отсылки на него встречаются в их исследованиях. Некоторое время считалось, что все описанные в его книгах легенды собраны им лично - только под конец жизни Хирн признался, что большинство были переводом японской классики.
Иллюстрация из сказки “Мальчик, который рисовал кошек”
Тем не менее, редкие действительно народные зарисовки оказались весьма ценными с точки зрения собирателей фольклора. Например, описанная в сборнике «Квайдан» встреча дровосека с Юки-онной считается первой записанной легендой об этом ёкае.
Глазами Японии
В самой Японии Хирн был не настолько значимым человеком.
Вместе с журналистской деятельностью, он занимался преподаванием английского языка в японской школе и заработал этим определённое уважение в обществе. Его помнят за сближение Запада и Востока, однако его литературная деятельность сейчас считается несколько переоценённой.
Что, однако, неудивительно. Если для Европы и Америки книги Хирна были необычными и уникальными, то с точки зрения Японии он был одним из многих.
Иллюстрации Хирна к собственным книгам
Фольклорные истории, особенно кайданы, рассказы о призраках и монстрах, записывались японцами уже много столетий – сборники вроде «Луны в тумане» считаются классикой, а истории из них не раз адаптировались для театра, а позже кино или аниме. Да и изучение мифологии в Японии начала 20-го века стало активно развиваться, и множество фольклористов затмили труды Хирна своими исследованиями.
Тем более, что Хирн, будучи в первую очередь писателем и журналистом, а не учёным, ставил перед собой задачу познакомить западного читателя с замечательной страной, в которой так много удивительных вещей.
По воспоминаниям его японских друзей, Хирн мало интересовался Японией настоящего, в которой он жил. Писатель влюбился в мифический образ, который увидел в классических книгах, и под конец жизни разочаровался в современной стране, так непохожей на землю демонов и самураев.
