Какие русские писатели ненавидели друг друга
Продолжаем вспоминать знаменитых писателей, которые были не прочь кинуть ведро камней в огород конкурентов или просто других успешных авторов‑современников. И, если первая часть была посвящена хейтерам‑иностранцам, то сегодня поговорим про отечественных литературных злопыхателей.
Владимир Сорокин х Виктор Пелевин
До громкого конфликта и публичных скандалов дело не дошло в силу интеллигентности (и некоторого анахоретства) участников истории. Вместо этого прозаики, как и положено умным людям, предпочитают подкалывать друг друга на страницах своих книг.
Так, в «Бэтмане Аполло» Пелевин отвел для коллеги целую главу, которую назвал «СРКН», то бишь почти Сорокин. Стиль последнего здесь иронично спародирован и осыпан горстью издевок‑аллюзий.
Польщенный вниманием Сорокин тоже оказался не лыком шит, и в том же 2013 году выпустил в свет роман «Теллурия», одну из глав в котором посвятил троллингу философских и мистических идей Виктора Олеговича.
Кстати, в одном из интервью на вопрос об отношении к автору «Generation П» и его шуточкам, Сорокин деликатно ответил следующее: «Мы разные люди. Пелевин — выдающийся писатель. По поводу пародий — это нормально, это обычное дело. Я же ему ответил в своих книгах. Если писатель кинул в тебя бумеранг, не надо закапывать его в землю».
Иосиф Бродский х Евгений Евтушенко
«Евтушенко, конечно, поэт очень плохой. И человек он еще худший»Бродский об авторе поэмы «Бабий Яр».
Вообще отношения этих двух поэтов можно назвать историей любви‑ненависти. Так, когда Бродского в 1972 году высылали из страны, он обвинил во всех своих несчастьях Евтушенко (с которым до того они любили прошвырнуться по ресторанам и считались почти друзьями), назвав его стукачом КГБ.
Уже в США Евтушенко, воспользовавшись личными связями, помог Бродскому устроиться на работу в колледж. При этом, известно, что когда сам Евгений Александрович решил подработать преподаванием в Джорджтаунском университете, Бродский написал руководству заведения, что тот — антиамериканист (что, впрочем, никого тогда не остановило).
Что интересно, несмотря на все высказанные фи в адрес Евтушенко, Бродский говорил, что знает его стихи наизусть «строк на 200 — на 300», что тоже кое о чем важном да говорит.
Иван Тургенев х Федор Достоевский
Стоит отметить, что господин Тургенев не славился дружелюбием. Фактически создатель «Муму» в какой‑то момент имел конфликт чуть не с половиной русских литераторов своего времени. Однако по сравнению с Достоевским, всё остальное можно считать детским лепетом.
Камнем преткновения между этими двоими стало различие во взглядах на жизнь, а также разница в доходах. Работа Тургенева оплачивалась щедро, когда автор «Идиота» получал сущие копейки, из‑за чего работал, практически не разгибаясь. Федор Михайлович даже как‑то раз был вынужден просить взаймы у более состоятельного коллеги. Но тот издевательски выдал ему лишь половину необходимого (хотя сумма была небольшой).
Когда Тургенев на несколько лет уехал за границу, Достоевского едва не разорвало от желчи. Он обвинял Ивана Сергеевича в предательстве родины, называл его «дрянным человеком» и советовал купить телескоп, чтобы издалека смотреть на Россию.
Точку в этом противостоянии не поставила даже смерть Федора Михайловича: после его отбытия в мир иной, Тургенев еще долго распускал слухи про интимную жизнь усопшего (называя его «маркизом Де Садом»). Но, справедливости ради, Достоевский тоже в долгу не остался, увековечив неприязнь к Тургеневу на века. В романе «Бесы» под маской беспринципного и тщеславного Кармазинова писатель вывел жестокую пародию на Ивана Сергеевича.
Александр Солженицын х Варлам Шаламов
Как создатель «Ракового корпуса», так и автор «Колымских рассказов» оба имели опыт общения с пенитенциарной системой Советского Союза образца 40–50х. Однако вместо того, чтобы сплотиться на почве пережитого общего несчастья, писатели рассорились в пух и прах.
Дело в том, что впечатления после пребывания в местах не столь отдаленных у них остались разные. Например, после выхода «Одного дня Ивана Денисовича» Шаламов усомнился в реалистичности повествования: «Около санчасти ходит кот — невероятно для настоящего лагеря — кота давно бы съели... где этот чудный лагерь? Хоть бы с годок там посидеть в свое время».
От любых совместных проектов с Солженицыным, Варлам Тихонович отмахивался всеми конечностями. Он заявлял, что не желает появляться «в тени такого, в общем‑то, дельца» и что собственные работы он считает «неизмеримо более важными для страны».
Что же касается Солженицына, тот также не проявлял миролюбия по отношению к оппоненту. Критике подвергались любые тексты Шаламова: и за содержание, и за воплощение идеи, и (что интересно) за отказ печататься на Западе.
В итоге Александр Исаевич пережил своего коллегу, но продолжил поносить его и после смерти. Что, разумеется, также не делает классику чести.
