Как Лазарь Лагин создал старика Хоттабыча и сделал его культовым

В 2020 году журналист Роберт Гараев выпустил книгу под названием "Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х". Она рассказывает об уличных бандах в Казани и вызвала большой резонанс, послужив основой для создания сериала "Слово пацана. Кровь на асфальте".

"Когда его арестовали и везли в провинциальный город, где он должен был предстать перед судом, брат его, актер Лев Альтман, явился на вокзал с большим букетом цветов и сказал: "Ты кому? Летишь в театр?"

Кем он только ни был. И библиотечным инструктором, и комсомольцем-организатором, и хозяйственным деятелем. Но в том время были люди с куда более разносторонним послужным списком.

Интереснее его собственный выбор - выбор профессии. Он хорошо пел - и даже год проучился на отделении вокала в консерватории. Но бросил, и стал экономистом. Не просто экономистом - еще и начал писать диссертацию. Но всегда тяготел к литературе. Писал стихи, даже показывал их Маяковскому. Однако сам потом написал: "говоря откровенно, у меня имеется немалая заслуга перед отечественной литературой: я вовремя и навеки перестал писать стихи".

В общем, путь предсказуемый: он бросил диссертацию и стал завотделом экономики в газете "Правда". Вот это было покруче профессорской должности. С 1934 года стал заместителем главного редактора в журнале "Крокодил".

Кто сейчас знает, что это было такое... До самого конца СССР "Крокодил" читали и любили. Хотя многие его же ненавидели, и было за что. Он был массовым, доступным, простым - и смешным. И он же был лживым, холуйским и приспособленческим орудием большевистской пропаганды. Его пытались возродить, это был, если можно так вольно выразиться "советский бренд". Но советские бренды не живут без большевистских советов.
С 1936 года член Союза Писателей (что предсказуемо).

В 1938 году Лагин пишет самое известное - и, пожалуй, единственное не забытое свое произведение сказку "Старик Хоттабыч", и публикует ее в журнале "Пионер".

Это Хоттабычу, чтобы сотворить чудо требовался сухой волосок из бороды и бормотание "трах-тибидох" (сейчас у этого заклинания другое значение и назначение). У писателя - и председателя Союза Писателей СССР Фадеева не было бороды вовсе, вместо "траха" и "тибидоха" пользовался он частенько словами попроще, а место, откуда могла бы расти борода, регулярно смачивал крепкими спиртными напитками - но упаси нас бог осуждать его когда-нибудь за это. Этот воистину горький пьяница сумел, тем не менее, сотворить множество самых добрых чудес. И пример такого чуда вам немедленно будет предъявлен.

14 декабря 1938 года был арестован главный редактор "Правды" Михаил Кольцов. Судьба его сотрудников и родственников казалась решенной. Но 1939 год некогда один из ближайших сотрудников Кольцова Лазарь Гинзубрг и брат Кольцова Борис Ефимов встречаются в полярных холодах - однако не за проволокой. Они на острове Шпицберген, в длительной творческой командировке. Пока они там, в их московские квартиры не раз приходили чекисты с ордерами на арест. А их - не было. Командировку срочно организовал Александр Фадеев.
Вот это я понимаю - чудо. Какой там, трах-тибидох, Хоттабыч.

Заколдованный туман

Человек оставляет по себе самую разную память. И хорошую, и скверную. И такую, что лучше бы ее и вовсе не было. Но ангелы на земле не живут.
Сейчас об известных людях выкапывают почти все. Их семейную и личную жизнь, вредные привычки и некоторые поступки бросают на всеобщее обозрение.

Но есть вещи, о которых не написать нельзя. Потому, что забыть нельзя.

Писатель Бенедикт Сарнов вспоминал о судилище над театроведом Иоганном Альтманом:

"Мой сослуживец, который сейчас говорил о семейственности, вместе со мной стоял на могиле моего мальчика... вместе со мной..." - сказал Альтман и замолчал. Зал, битком набитый озверевшими, жаждущими свежей крови линчевателями, тоже молчал. И в этой наступившей вдруг на мгновение растерянной тишине как-то особенно жутко прозвучало одно короткое слово - не выкрикнутое даже, а просто произнесенное вслух. Не слишком даже громко, но отчетливо, словно бы даже по слогам: - Не-у-бе-ди-тельно... Слово это скрипучим своим голосом выговорил Лазарь Лагин, автор любимой мною в детстве книги "Старик Хоттабыч". И оно, как говорится, разбило лед молчания. Суд Линча продолжился".

Кто-то может скорчить недовольную физиономию, мол, "Зачем ворошить..." А вот затем. Такое - не забывается. Никому. Никогда. Не надейтесь.
О книжном Хоттабыче

Опубликованный в 1938 году "Старик Хоттабыч" очень понравился и детям, и взрослым. В 1953 году повесть основательно изменилась. Поменялись отрицательные герои, книга наполнилась весьма неловкой, безвкусной пропагандой.

Вообще - со вкусом у Лагина всегда были проблемы. Герои его книги носили нелепые фамилии вроде "Джузеппенко" (это автор хотел вас рассмешить).

Начало книги осталось нетронутым - но, собственно, не Лагин его и выдумал. В 1900-м году английский писатель Томас Энсти Гатри опубликовал повесть The Brass Bottle ("Медный кувшин"). Там дело было так: архитектор Гораций Вентимор пришел на аукцион и прикупил там восточный старинный кувшин. И внутри там... именно.

А вот что писал в рассказе "29 июня" писатель Леонид Владимиров:

"... Гуляя в тот вечер с Кроном, спросил его, как же такой лицемер и остолоп мог написать милую сказку "Старик Хоттабыч"?
- Не беспокойтесь, это не он написал.
- А кто ж тогда?
- Я.

Мне стало досадно, что Крон меня разыгрывает. Но розыгрыша не было. Оказалось, что малоспособный, хоть и очень политически выдержанный фельетонист "Крокодила" Лагин наткнулся где-то на английскую сказку - осовремененную легенду о Джинне из бутылки. Он переписал ее на советскую действительность, освободил, как мог, от сверхъестественного и принес в Детгиз. Молодой Крон как-то зашел в редакцию прозы Детгиза, и ему показали рукопись Лагина. Идея нравилась, но написано было из рук вон. Не возьмется ли переписать? Взялся, деньги были нужны. Намучился очень - буквально все заново. Лагин знает, кто делал, и с тех пор ни разу не поздоровался - пробегает мимо..."

Насколько прав Александр Крон, насколько точно передал его слова Владимиров - судить здесь не станем. То, что занятой советский высокопоставленный журналист не имел времени отредактировать собственную рукопись и написал ее крайне неряшливо - вполне возможно. А то, что кроме "Хоттабыча" от обширного наследия Лагина не осталось в читательской памяти вообще ничего - очевидность. Хотя написано было много...
Но вот Хоттабыч - остался и не просто остался, а таинственным образом обрел новую актуальность!

Современные проделки Хоттабыча

Лазарь Лагин, как и многие люди в то время, проявлял поразительные чудеса мимикрии, приспосабливаясь ко всему - от весьма сексуальных, но в очень жестоком смысле изгибов линии партии, до компании по борьбе с космополитизмом. Вместе с ним приспосабливался и его старик Хоттабыч. И странное дело - уже его и переписывать некому - а ведь до сих пор умудряется!

Недавно у нас напомнили о себе люди, уверенные в том, что Земля - плоская. Ну как тут без Хоттабыча?

"Если бы Земля была шаром, воды стекли бы с нее вниз и люди умерли бы от жажды, а растения засохли", о высокочтимый мой читатель.
Вспомним печально прославившийся футбольный матч "Сочи" - "Ростов".

После того как было объявлено, что шесть игроков основного состава Ростова заболели коронавирусом и в предстоящей игре с Сочи клуб выпустит молодежный состав, изначально одна из самых заурядных встреч этого тура моментально стала центральной.

Матч "Шайба" - "Зубило", 24:0

"- А потому, - растерянно отвечал доктор, - что команда "Зубило" не может быть по крайней мере семь дней выпущена на футбольное поле - она вся сплошь больна.

- Больна?! Чем больна?

- Очень странный медицинский случай, Лука Евгеньевич. Все эти одиннадцать вполне взрослых товарищей одновременно заболели корью".
В 2017 году Никулинский районный суд города Москвы изъял у Дмитрия Захарченко, членов его семьи и знакомых активы на сумму более 9 млрд руб., придя к выводу, что их официальные заработки не позволили бы им приобрести указанное имущество.

"Гражданин, пожелавший остаться неизвестным, подарил Государственному банку на любые нужды, по усмотрению последнего, двести сорок шесть тюков золота, серебра и драгоценных камней общей стоимостью в три миллиарда четыреста шестьдесят семь миллионов сто тридцать пять тысяч семьсот три рубля восемнадцать копеек".

"В этих превосходных ящиках, именуемых высокоученым словом "че-мо-дан", заключены богатства, в тысячи раз превышающие стоимость вашей похлебки".

Генеральный директор "Роскосмоса" предложил по-новому раскрашивать российские космические корабли. В качестве первого варианта он назвал народные промыслы - гжель, хохлому, федоскино.

"Похожий на огромный огурец с небольшим хвостиком позади, какие бывают у огурцов, только что сорванных, этот крытый ковер-гидросамолет имел три спальных места и в каждом из бортов по два окошка, прорезанных в толстой, мохнатой ковровой ткани".

Иной раз фразы из книги всплывают перед глазами по совсем уж печальным поводам:

"Не собирается ли мой юный повелитель учить старого джинна Гасана Абдуррахмана ибн Хоттаба, что такое шайтан?"

А в ином квартале - причем не только в Москве, глянешь на местную архитектуру и сразу приходит на ум:

"Еще несколько минут назад левую половину огромного двора занимали волейбольная площадка, большая куча желтого-прежелтого песка на забаву самым маленьким обитателям дома, "гигантские шаги" и качели для любителей сильных ощущений, турник и кольца для тех, кто увлекается легкой атлетикой, и для всех жителей двора одна длинная и две круглые клумбы, весело пестревшие ярчайшими цветами. Сейчас вместо всего этого возвышались сверкающие громады трех мраморных дворцов в древнеазиатском вкусе".

Или вот такое:

"Дворцы эти принадлежат благороднейшему и славнейшему из отроков этого города, красавцу из красавцев, умнейшему из умных, преисполненному неисчислимых достоинств и совершенств, непоборимому и непревзойденному знатоку географии и прочих наук, первейшему из ныряльщиков, искуснейшему из пловцов и волейболистов, непобедимому чемпиону комнатного биллиарда и пинг-понга - царственному юному пионеру Вольке ибн Алеше, да славится во веки веков имя его и имя его счастливых родителей".

Так вот,- ответил Волька после некоторого молчания, - во-первых, в этих надписях маловато самокритики... Но это, в конце концов, неважно".
Стоп-стоп-стоп. Можно, конечно, и дальше продолжить эту увлекательную игру, но... скажем так:

"...и тут Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи". И это уже цитата из книги, которой не нужно приспосабливаться к капризам эпох. Хотя была она практически об этом и написана.