Издавать литературу для подростков, почему ниша считается сложной

Творчество и предпринимательство – совместимы ли эти качества? Б. Н. Пастернак пришел в издательский бизнес из журналистики. В его биографии – и руководство журналом «Парус», одним из самых многотиражных молодежных изданий 1980-х годов, и работа в легендарном журнале «Огонек». Уже 18 лет Борис Натанович возглавляет издательство «Время», название которого является знаком качества для многих читателей. Да, есть примеры руководителей, которые умеют одновременно и считать, и редактировать, и управлять, и генерировать стратегии издательства.

Из физиков – в лирики

– Светлана Зорина: Борис Натанович, расскажите, пожалуйста, о Вашем детстве, о ваших самых ярких воспоминаниях.

– Борис Пастернак: Детство было вполне счастливое, только мне не хотелось, чтобы оно слишком затягивалось. А как раз в начале шестидесятых вводили одиннадцатилетнее обучение. После восьмого класса оказалось, что учиться мне предстоит не два, а три года. Я был вообще-то отличником, но парта мне порядком надоела. И я поехал записываться в школу, которая последней в районе оставалась десятилеткой. Таких умников оказалось немало, и у нас в этой «арьергардной» школе собрался отличный класс. И появился замечательный учитель математики Лев Исаакович Каган. Он нас учил, можно сказать, всему: и математике, и физике, и жизни. Несколько ребят из нашего класса победили на республиканской математической олимпиаде. Но я решил идти не на матфак, куда мог попасть без экзаменов, а на физический. Из романтических соображений – 1961 год, Гагарин, космос…

– С. З.: И когда Вы поняли, что физика – это «не Ваше»?

– Б. П.: Довольно быстро. Меня все время, словно волка в лес, тянуло в гуманитарную сторону и в общественную работу. Я писал заметки в газеты, вертелся в литературных компаниях. На физфаке тут же попал в редколлегию стенгазеты, в университетскую команду КВН. И на третьем курсе решил с физфаком проститься. Мне все говорили: «Ты что делаешь? Получи сначала диплом, а дальше занимайся чем хочешь!» Какое-то время я терпел раздвоение. Как и многие студенты, часто ходил в Ленинку, в Минске главная библиотека тоже так звалась. Но в какой-то момент я обнаружил, что самое интересное для меня происходило не в читальном зале, а в курилке. Там собирались такие персонажи – эрудиты, ораторы. Сыпали новыми именами, названиями книг. И так мне скучно показалось сдавать ядерную физику… И я ушел с физфака со смешной формулировкой «отчислен по личной просьбе». Вздохнул с облегчением, а в Ленинку продолжал ходить – с блокнотом для конспектов бесед.

– Владимир Гуга: А никто не относился к Вашему блокноту настороженно? Не подозревали в Вас шпиона?

– Б. П.: А что я записывал? Названия книг и фамилии авторов. В курилке имя запишешь, бежишь наверх и заказываешь книгу. На следующий день ты уже можешь вставить свои пять копеек в разговор. Такая предтеча интернет-ссылок: цепляешься за фамилию, ищешь книгу, смотришь, кто и что о ней писал, и движешься по цепочке ссылок дальше, дальше, дальше… Наверное, систематическое образование правильнее и лучше, но такое – точно интереснее. Ну, и поступил на заочный журфак, диплом-то все равно нужен был…

– В. Г.: Какого журналистского направления Вы придерживались? В те времена наука была в фаворе. Вы, наверно, были научным журналистом?

– Б. П.: Конечно, я с удовольствием писал и о науке. У меня до сих пор много знакомых среди тогдашних молодых ученых. Многие из них уже корифеи. Конечно, мне с этими ребятами легче было разговаривать. Здорово, что сейчас снова в почете научпоп, его многие годы очень не хватало, пора было мозги проветривать. То, что такой прорыв произошел, – во многом заслуга фонда Зимина, книжной премии «Просветитель». Конечно, не в одном Дмитрии Борисовиче дело, но это всем пример: один человек, движимый благородной идеей, может сделать очень много.

– С. З.: Журналистская работа началась с журнала «Парус»?

– Б. П.: Нет, я поработал в нескольких республиканских газетах, потом послужил два года в армии, а после армии обнаружил, что идти-то особо и некуда. Так сказать, застой. Один из друзей сделал странноватое предложение – учебно-методический бюллетень Госкомитета Белоруссии по профтехобразованию. И я снова выбрал «арьергард». И опять компания собралась прекрасная, сейчас бы сказали, креативная. Мы выработали стратегию, я ее произнес как пафосную речь: «Ребята, никому из нас по отдельности ничего не светит. Но все вместе мы можем победить! Существует огромная система, в ней учатся нормальные дети, но общество к ним относится так себе. Давайте попробуем их увлечь тем, чем можем, чем сами живем». Так из ведомственного методического бюллетеня тиражом выросла «Рабочая смена», тиражи которой каждый год добавляли по 100 000 экземпляров. Напомню, что дело было в конце восьмидесятых. Уже вовсю шла перестройка, в Политбюро разворачивалась идеологическая война Яковлева с Лигачевым. И довольно неожиданно для себя мы оказались в гуще этой борьбы. Однажды в Кремле состоялось совещание по поводу молодежной прессы. Ситуация партийным органам представлялась драматической из-за резкого падения тиражей. Причины понятны: комсомольская пресса становилась для молодежи все менее интересной. И на этом фоне весьма привлекательно смотрелась какая-то белорусская «Рабочая смена», всесоюзная подписка на которую достигла к тому моменту тиража 1 миллион 100 тысяч.

– С. З.: Фантастика! Что же вы такое сделали?

– Б. П.: Кстати, и фантастика тоже – мы стали публиковать фантастические рассказы молодых авторов. Придумывали новые разделы, которые сейчас обычное дело. Например, рубрика знакомств по интересам «Ищу друга». К нам приходили мешки писем для этой рубрики. Интернета-то еще не было, никаких «Одноклассников»… Кроме того, у нас были музыкальные страницы. Писали о популярных группах, которые негласно считались «не нашими», рецензировали актуальные книжки. Много писали о нравственном выборе, о морально-этических проблемах, о профессиональной ориентации. У нас была такая рубрика «Шпаргалка на всю жизнь» – вот ее я бы применил ко всему изданию, вектор был именно такой.

Когда на том кремлевском совещании выяснилось, что есть молодежное издание вертикального взлета – «Рабочая смена», Егор Кузьмич Лигачев, как нам рассказывали, и произнес: «Вот! Наше, настоящее, рабочее! Не эти ваши штучки. Давайте преобразуем этот минский бюллетень во всесоюзный журнал». Возражать ему не стали, хотя мы, конечно, были представителями яковлевского крыла в идеологии, и нам с Егором Кузьмичом было не по пути. В общем, мы добились какого-то нереального карьерного успеха, став единственным всесоюзным изданием, выходящим не в столицах. Повышенное внимание, как всегда, быстро стало выходить нам боком. Сначала сменили название – «Рабочая смена» стала «Парусом». А через некоторое время идеологические органы решили «укрепить руководство», то есть назначили главного редактора иной группы крови. Он с нами не справился, назначили другого, пожестче. Работать у него заместителем мне показалось и несправедливым, и неэффективным. А вслед за мной в течение года ушли и другие ключевые сотрудники... А потом рассыпались сами идеологические органы, но это уже другая история.

Борис Пастернак. 1958 г., 6 класс минской школы №36

– В. Г.: Вы стали соучредителем издательского дома «Полифакт». Начало 1990-х годов – это самый закат советской эпохи…

– Б. П.: И бурный расцвет иной жизни. Когда кто-то из людей, близких к книжному делу, сейчас говорит про «кошмар девяностых», я и недоумеваю. Книгоиздание стало первым серьезным успехом рынка. Книжные прилавки заполнились буквально за год-два. Но «Полифакт» сначала вовсе не был издательством, он носил имя «Творческо-производственный центр» и занимался много чем, в том числе созданием под Минском музея народного быта и ремесел. Автором этой идеи был мой товарищ и коллега Евгений Будинас, которого, увы, уже нет в живых. Он занимался и стройкой, и сбором экспонатов, и преодолением сопротивления «дураков» – так Будинас называл всех противников проекта. Он даже написал книжку «Дураки», которую выпустило издательство «Время», – но это потом. А тогда на строительство музея нужны были деньги, причем большие. И Будинас позвал меня директором издательства – по его замыслу, подразделения «Центра», которое должно было приносить деньги. До сих пор помню необычную формулу того предложения: «Давай ты будешь зарабатывать, а я буду тратить. Потому что тратить труднее, чем зарабатывать». Я посмеялся, но согласился: мне понравились обе идеи – и издавать книжки, и построить музей. Деньги мы тогда заработали – и именно издательской деятельностью, правда, не только книжной: впервые в стране наладили производство ценных и защищенных бумаг. И музей построили – «Дудутки» привлекают сегодня тысячи туристов.

Что же касается книг, то главной издательской гордостью «Полифакта» были и остаются «Итоги века». Этот проект мы придумали втроем с Анатолием Ивановичем Стреляным, который и стал главным редактором серии. Замах был, конечно, грандиозный – 20 томов. Но все грандиозное жизнь, как известно, корректирует. В 98-м году все деньги, собранные на выпуск очередного тома, сгорели в одном известном банке, нам пришлось лихорадочно искать другие средства. А потом и совсем остановить проект после выхода восьми томов.

– С. З.: А что входило в серию?

– Б. П.: Вышли два тома «Сказок века», составители – Ролан Быков и Виктор Лунин. «Строфы века» – уже ставшая легендарной антология русской поэзии, составленная Евгением Евтушенко. «Строфы века – 2» – русские переводы иностранной поэзии. Начинал работу над ней Иосиф Бродский, а завершил Евгений Витковский. «Самиздат века» составили Анатолий Стреляный, Генрих Сапгир и Никита Ордынский. «Фантастику века» – Владимир Гаков, «Детективы века» – Георгий Анджапаридзе, «Кухню века» – Вильям Похлебкин. О каждой из этих книг я могу долго и с восхищением рассказывать. Некоторые из них, например «Самиздат века», историки литературы именовали уже «классикой ХХI века». Но дело же не в комплиментах. Это был авторский, оригинальный, хорошо придуманный и хоть и не полностью, но осуществленный проект. И я вижу, что по мере «отплывания» во времени эти тома не девальвируются, а продолжают набирать вес. Хотя и без того весят по три кило каждый.

– С. З.: Вы работали параллельно в «Полифакте» и в «Огоньке»?

– Б. П.: Да. Три года я совмещал директорство в «Итогах века» с должностью исполнительного редактора журнала. Наверное, журналу книги мешали, но и ему от «Итогов века» кое-что перепадало. Например, рубрика «Вкусные истории» Вильяма Васильевича Похлебкина, литературные публикации. Когда же в журнале начался очередной ребрендинг, ушел главный редактор Лев Гущин, я понял, что пора мне от совмещений отказываться. Разумеется, благими намерениями вымощена дорога… сами знаете куда.

В гостях у Александра Исаевича Солженицына
в Троице-Лыкове

«Первый микрофон». Встреча Натальи Дмитриевны Солженицыной
с читателями на ММКВЯ

Отсчет «Времени»

– С. З.: Очередной «адский замысел»?

– Б. П.: Ничего адского: мои друзья создали газету «Время новостей». А я, начав работать там заместителем главного редактора, опять не удержался от соблазна и предложил создать параллельно книжную редакцию. Она некоторое время побыла в структуре газетного издательства, а потом выделилась в самостоятельное юридическое лицо. Так и появилось издательство «Время».

– С. З.: И с кем Вы создавали издательство?

– Б. П.: Когда только начиналась работа над «Итогами века», стало понятно, что для этого проекта потребуются сильные профессионалы, знающие толк и в редакторской работе, и в производстве. Эта мечта реализовалась в облике Аллы Михайловны Гладковой, которая была тогда директором издательства при полиграфической фирме «Х.Г.С.». Фирма издавала книжки, чтобы демонстрировать возможности полиграфического оборудования и материалов на наглядных примерах. Познакомившись с проектом «Итогов века», Алла сказала: «О! Это – наше! Здесь можно много чего наворотить». Мы быстро перешли к сотрудничеству. И, по сути, все издательство «Х.Г.С.» включилось в общую работу. А потом и значительной своей частью перекочевало во «Время». А Гладкова стала его директором.

– С. З.: А с каких книг началось издательство «Время»?

– Б. П.: Тут есть забавная деталь. Издательство было создано в 2000 году, а на книжках «Поэтической библиотеки» написано, что серия основана в 1993-м. Дело в том, что «Поэтическую библиотеку» Алла Михайловна забрала с собой из «Х.Г.С.», как любимую игрушку. Так по сей день у нас и выходит, уже около двухсот книжек набралось. Потом сформировались еще несколько программ: современная русская проза, детская литература, собрания сочинений русских классиков ХХ века. На старте четкой концепции не было, все складывалось само собой, но при этом мы ориентировались на собственный культурный азимут. Нам в голову не приходило издавать какой-нибудь треш. Кстати, скорей всего, у нас и не получилось бы. Такие книги издавать тоже надо уметь.

– С. З.: И вот вам уже 18 лет, совершеннолетие. Как за это время менялось издательство?

– Б. П.: Во-первых, оно разрасталось. Начинали с четырех сотрудников, сейчас в штате 16. В первый год выпустили 32 книжки, в прошлом году – 150. Некоторое время мы держались на рубеже 100 книг в год. Считали, что учредители предприятия – то есть мы с Аллой и главный художник Валерий Калныньш – такое количество можем сами отобрать, прочесть и оформить. Я вообще-то сторонник «конвейерного» производства, то есть я бы выпуск наращивал. Однако Алла с Валерием предпочитают «ателье». Как-то находим золотую середину.

Два года назад наш главный партнер, торговый дом «Лабиринт», предложил нам новый проект – две серии мировой классики, в обложках и переплетах. Мы согласились. Во-первых, нам всегда этого хотелось. Но мы считали первым своим профессиональным долгом издать нескольких русских классиков ХХ века в подобающем виде – по возможности полными, прокомментированными собраниями. Мы это сделали: завершаем 30-томник Александра Исаевича Солженицына, издали статьи, мемуары и дневники Андрея Дмитриевича Сахарова в восьми томах, Искандера в десяти томах, Зощенко в семи, многотомники Бабеля, Высоцкого, Жванецкого… А теперь нам предстояло двигаться как бы обратной дорогой – от многотомников к избранным произведениям. Условия мы приняли довольно жесткие: за два года – 200 томов. Сейчас уже изданы 115 . В производстве еще примерно 40, до конца года выпустим всю серию. А потом вместе с «Лабиринтом» будем решать, продолжать ли ее.

– С. З.: Классики сейчас в продаже довольно много…

– Б. П.: Да, конечно. Но у нашей серии есть «премиальный бонус» для читателя. Каждая книга открывается статьей современного автора об этой книге. Жанр статьи мы заявляем как «объяснение в любви». Дополнительных хлопот это нам доставляет очень много, но зато и отдача прекрасная: сформировался исключительный состав авторов предисловий и послесловий. Перечислять их не стану – трудно будет остановиться.

– С. З.: Можно сказать, что проект состоялся?

– Б. П.: Это долгоиграющая пластинка, книги длинных продаж. Для издательства проект состоялся, но окончательный итог подведет покупатель.

На презентации книги Хуберта Зайпеля «Путин. Логика властия»,
вышедшей в издательстве «Время»

Презентация трехтомника Сергея Хрущева «Книга об отце»

Дистрибуция «Времени»

– С. З.: У «Лабиринта» эксклюзивные права на эту серию или на всю вашу продукцию?

– Б. П.: Уже третий год все наши книги продает «Лабиринт». Исключение – библиотеки, с ними мы работаем напрямую. Это не импульсивное решение, мы сначала изрядно побарахтались на книжном рынке сами. Потом подписали с «Лабиринтом» пробный договор на год. У нас, собственно говоря, было одно условие: что они как минимум сохраняют нам прежний объем продаж.

– С. З.: И «Лабиринт» сохранил?

– Б. П.: И даже сильно увеличил. Все, что они нам обещали, они выполнили.

– С. З.: С одной стороны, это хорошо. А с другой – книжные магазины теперь получают ваши книги на таких условиях, по которым реализация становится невыгодной для них…

– Б. П.: Тут логика простая. Пока издательство маленькое, оно в силах само справляться со своими тиражами – хоть вручную можно разносить. Когда оно расширяет ассортимент, выходит на какие-то промышленные объемы, сразу проблема дистрибуции встает в полный рост. Мы умеем книги издавать. А «Лабиринт» точно лучше нас умеет продавать. Поэтому в какой-то момент мы решили: пусть каждый делает то, что он лучше умеет.

– С. З.: У нас нет сильного оптового звена, как, например, в Германии. И получаются либо вертикально интегрированные книготорговые структуры, либо проблемы с дистрибуцией…

– Б. П.: Ну что поделать, у нас многое не как в Германии. Маленькие издатели шарахаются от одного продавца к другому. Просуществовать автономно они все равно не в силах.

Что касается книжных магазинов и их выгоды… Мне очень жаль, что их в стране так мало. Еще жальче, что книги московских и питерских издательств до провинции добираются не все и не всегда. Но интернет-то в стране есть! И это для всех нас большая удача. Я уверен: если кому-то книга действительно нужна, сегодня он в один клик может купить ее в интернет-магазине. По крайней мере, любую книгу «Времени». Кстати, «Лабиринт» стал крупнейшим книжным интернет-магазином в стране, и пунктов доставки заказов у него уже больше тысячи. И книги в интернет-магазине, как правило, дешевле, чем на прилавке. Давайте же использовать достижения цивилизации, не дожидаясь, пока государство даст команду открыть книжный в каждом микрорайоне.

Главная «Книга года»-2011 – 8-томник Андрея Платонова

Лицо «Времени»

– В. Г.: Вы занимаетесь заполнением одной из самых сложных ниш книжного рынка – издаете литературу для подростков. Насколько рискованна и рентабельна эта деятельность?

– Б. П.: Это точка роста. Подростковая проза была для нас неплановым подарком. Началось она с того, что Андрей Жвалевский и Игорь Мытько написали книгу «Порри Гаттер» – пародию на «Гарри Поттера» Джоан Роулинг. Первый том довольно неожиданно для нас набрал стотысячный тираж и вошел в топы всех крупных магазинов. Вслед за первой частью вышли еще три. Стало понятно, что наша аудитория готова читать не только Роулинг. Потом к соавторству подключилась Евгения Пастернак, и они вдвоем со Жвалевским написали серию из четырех книжек «М+Ж», тоже очень успешную. А затем Андрей и Женя стали каждый год выдавать по книжке, формируя, по существу, свой круг читателей. Сейчас у них уже вышло 12 книг, все они постоянно допечатываются. Тираж книги «Время всегда хорошее» уже перевалил за сто тысяч, а «Правдивая история Деда Мороза» к этому рубежу подбирается. Судя по результатам, стратегию мы выбрали верную. Школьники нам неоднократно говорили, что им хочется читать не только про драконов и ведьм, но и «про самих себя». А кроме того, эти книжки как бы двухслойные: они ориентированы не только на подростков, но и на семейное чтение.

– С. З.: Конечно, покупают ведь родители…

– Б. П.: Дело не только в продажах. Мы стараемся поменять у детей представление о книгах только как о «развлекалове». Но многих родителей ведь тоже нужно воспитывать, преодолевать их недоверие к книге, боязнь современных тем. У нас есть принципиальная установка: издательство – это не сфера обслуживания, а учреждение культуры. Оно должно быть десятками нитей связано с обществом: со школой, кино, театром. Поэтому мы так радуемся, когда книга переходит на театральную сцену или экранизируется. В РАМТе поставили спектакль «Я хочу в школу» по книге Жвалевского и Пастернак. Я смотрел спектакль дважды, и мне наблюдать за залом было ничуть не менее интересно, чем за сценой. Я видел, что это не просто наши читатели, а наши теперь полные союзники.

– В. Г.: Вы – единственное издательство России, автор которого получил Нобелевскую премию в XXI веке. Стало ли для вас неожиданностью ее присуждение Светлане Алексиевич?

– Б. П.: Нет, конечно. Мы со Светланой знакомы 45 лет, вместе работали в газете. Естественно, я следил за ее творчеством. Когда лет десять назад она сказала, что у нее освободились права на русские издания, мы с радостью подписали с ней договор и сразу же выпустили четырехтомник. Светлана тогда завершала работу над пятой книгой своей эпопеи, «Время секонд-хенд», и я был уверен: как только книга увидит свет, Нобелевский комитет назовет Алексиевич лауреатом – труд огромный, он замечен всем миром, отмечен, кажется, всеми возможными международными наградами. Одно уточнение: мы ожидали Нобелевской премии, как я уже сказал, сразу после выхода последней книги, в 2013 году. Но комитет пару лет помедлил, что для издательства оказалось даже к лучшему – мы выпустили прямо к событию новый пятитомник Светланы Алексиевич в подарочном исполнении. Оставалось только сделать на суперобложке допечатку «Лауреат Нобелевской премии».

– С. З.: После Нобелевской премии тиражи книг Светланы Алексиевич выросли?

– Б. П.: Разумеется. Причем не только у нас. В Германии, Франции, Швеции, США вышли новые переводы нескольких книг Алексиевич, сразу очень существенными тиражами, бо́льшими, чем в России. Со Светланой были подписаны несколько сотен контрактов на переводы и выпуск ее книг. Во всем мире ее воспринимают как продолжателя гуманистических традиций великой русской литературы.

Планы «Времени»

– С. З.: Что для Вас значит профессия издателя – это бизнес, удовольствие, судьба, хобби?

– Б. П.: Сейчас это способ существования. Мы ловим невероятный кайф от нашей серии классики. Алла Гладкова шутит: «Боже мой! Я иногда смотрю корректуру и поражаюсь, какую же мы чепуху издаем по сравнению с Толстым и Тургеневым». Ну, что делать, новые тургеневы растут медленно…

– В. Г.: Существует ли формула бестселлера?

– Б. П.: Я помню, основатель «Лимбуса» Константин Тублин описал свой издательский опыт примерно так: «Из ста изданных книг одна-две станут бестселлерами, десять потребуют допечаток, двадцать выйдут в ноль, а остальные – в убыток». Я с тех пор все время проверяю эту статистику – действует, пропади она пропадом. Угадать, что выстрелит, невозможно. Ну, почти невозможно.

В гостях у Светланы Алексиевич в ее доме в Силичах под Минском

Стокгольм. Декабрь 2015 года. Перед вручением
Нобелевской премии Светлане Алексиевич (Алла Гладкова,
Светлана Алексиевич, Борис Пастернак, Саша Филипенко

– В. Г.: Мне кажется, в нашем издательском деле не хватает критиков, обозревателей, рецензентов. Не так ли?

– Б. П.: Литературная критика просто вырождается в какое-то рекламное аннотирование. Критиков и раньше много нико