Ирина Кравцова: «Мы всегда издавали важные для самосознания личности книги»
Как формируется издательский портфель Ивана Лимбаха, как меняются издательские стратегии в новых условиях работы? Насколько выросли типографские расходы в I полугодии 2022 года и как они сказались на маржинальности книжных проектов, – рассказала главный редактор издательства Ивана Лимбаха Ирина Кравцова.
– Как меняются издательские стратегии Ивана Лимбаха в новых условиях работы? Какие авторы и книги стали открытием 2022 года?
– Портфель любого издательства складывается загодя, поэтому большинство проектов, работа над которыми происходит сейчас, задуманы в 2020–2021 годах, но не скрою: в них было предчувствие нынешнего катастрофического времени. Ведь в 2020-м еще продолжалась пандемия, а в 2021-м атмосфера уже была предгрозовой. Военная тема звучит в нескольких недавно вышедших наших книгах «Милош и долгая тень войны» Ирены Грудзинской-Гросс и «Лотта Ленья» Евы Найс. Первая посвящена военной поэзии и военным размышлениям Чеслава Милоша, жизнь которого война затронула напрямую: он находился в оккупированной Варшаве, писал стихи и эссе, но отказался участвовать в Варшавском восстании, в котором погибли несколько талантливых молодых поэтов (Кшиштоф Камил Бачинский, Тадеуш Гайцы и др.); он был первым поэтом, написавшим о восстании в Варшавском гетто и безразличии горожан к этому событию… Эти сложные, если не сказать, болезненные темы Ирена Грудзинская разбирает внимательно и подробно. Вторая книга – роман современной немецкой писательницы Евы Найс о любимой певице Бертольта Брехта и композитора Курта Вайля, девушке из неблагополучной семьи, обладавшей природным даром драматического пения, даром, который развернулся в годы, предшествующие Второй мировой войне в Берлине, где к власти уже приходят нацисты. Тема романа – трагическое столкновение нового искусства и безумия, постепенно захватывающего немецкое общество.
В целом надо отметить, наша программа не претерпела кардинальных изменений, мы всегда издавали важные для самосознания личности книги, к какому бы жанру они ни относились.
Открытием стала для нас (и, надеюсь, станет для читателей) поэзия Веры Марковой, известной переводчицы с английского (Эмили Дикинсон) и японского (Сэй-Сёнагон, Исикава Такубоку, Басё и др.) языков. Вера Николаевна всю жизнь писала стихи, но при ее жизни был издан лишь небольшой сборник. Стихи сохранились в ее семье и были подготовлены к изданию читательницей, полюбившей их благодаря Алле Демидовой, рассказавшей о поэзии Марковой по радио. Семья Веры Николаевны (ее приемная дочь, известная детская писательница Софья Прокофьева, и внучка Мария Коровина) горячо содействовала изданию, предоставив материалы архива.
Вера Маркова писала поперек времени, когда поэзия громко звучала на стадионах. Она слышала глубокий эсхатологический гул истории:
А так ли трудно расчеловечиться
По волчьим законам,
По нраву овечьему?
Надо лишь думать шумом, шумом,
Спрессованным, утрамбованным шумом.
Все громче, все ниже по косогорам –
Сверчки в сумерках –
Думаем хором.
А долго ли снова вочеловечиться?
Недолго,
Недолго,
Не дольше вечности.
1964
Книга Марковой «Пока стоит земля» выйдет в нашей большой поэтической серии к ярмарке Non/fictio№.
Очень надеемся, что к ярмарке успеет выйти и книга замечательного филолога Ильи Виницкого «О чем молчит соловей: филологические новеллы о русской культуре от Петра Великого до кобылы Буденного», цикл «детективных» статей и заметок о культовых и незаслуженно забытых авторах, героях и текстах русской литературы от Александра Пушкина, Льва Толстого, Осипа Мандельштама, Даниила Хармса и Велимира Хлебникова до эстонского фантазера Ивана Народного и безымянного создателя трагической украинской народной песни.
– Какие для вас самые главные книги 2022 года?
– В этом году совместно с Музеем истории ГУЛАГ мы продолжили издание cобрания сочинений Георгия Демидова (1908–1987), выдающегося писателя, стоящего вровень с Александром Солженицыным и Варламом Шаламовым. Вышли тома «Оранжевый абажур: три повести о тридцать седьмом», «Любовь за колючей проволокой: повести и рассказы» и незавершенный роман «От рассвета до сумерек». Ожидается том переписки Демидова и Шаламова. Значение этой прозы трудно переоценить, в ней сочетаются сила мысли (глубочайшие размышления о причинах тоталитаризма, в том числе в России), глубокое понимание людской природы, отзывчивость и художественность. Демидов не соглашался с Шаламовым в том, что лагерь убивает все человеческое в человеке, его герои способны и любить, и жертвовать собой, и чувствовать красоту. Притом что Георгий Георгиевич находился в лагере на Колыме тринадцать лет, двадцать лет жил на поселении в Ухте, где и начал писать свою прозу, целиком посвященную лагерному опыту. Пять переплетенных им томов, разосланных друзьям, были изъяты сотрудниками КГБ. И лишь после смерти Демидова его дочь при посредничестве А. Н. Яковлева смогла вернуть и подготовить к изданию архив писателя.
И книгу историка Д. А. Мачинского (1932-2012), на лекции которого в 1990–2000-х годах собиралась вся ленинградская интеллигенция, «От Пушкина до Цветаевой», также не увидевшую свет при жизни исследователя и впервые собранную его ученицами, я отношу к чудесам, которые изредка случаются. Дмитрий Алексеевич был из тех редких людей, кто чувствовал глубокие духовные токи, соединяющие единичного человека и культурный универсум, без которого невозможно возникновение ноосферы. Как было бы важно вспомнить и развить эту плодотворную идею! Но для этого из жизни людей должна быть исключена война.
– Какова доля редакционно-издательских и маркетинговых затрат в издательском продукте? Как она меняется? Сколько приходится на полиграфию? Насколько выросли типографские расходы в I полугодии 2022 года? Как меняется маржинальность бизнеса?
– Редакционно-издательские и маркетинговые затраты в нашем издательстве относятся к постоянным и не распределяются на отдельные проекты, поэтому их долю в продукте выделить довольно сложно. В структуре постоянных затрат они занимают около 25 %.
В себестоимости издания, включающей в нашем случае затраты на полиграфию с доставкой до склада, авторские и переводческие гонорары (за вычетом полученных грантов) и прочие внешние расходы на проект (дизайн обложки, подготовка иллюстраций, ISBN и т. п.) на полиграфию приходится около 80 % затрат. С прошлого года эта пропорция практически не поменялась (выросла с 79 до 81 %), так как авторский гонорар чаще всего представляет собой процентное вознаграждение, а значит, растет пропорционально другим производственным затратам.
Типографские расходы в среднем увеличились незначительно – примерно на 10 %, это произошло благодаря усилиям по снижению затрат через поиск новых партнеров, выбор материалов для печати и пр. Если сравнивать отдельные проекты, повторявшиеся на аналогичных (импортных) материалах в той же типографии, то рост стоимости к 2021 году составил до 50 %.
Маржинальность и прежде была невысокой – менее 50 %. С учетом того, что маржинальный доход на книжном рынке «виртуальный», то есть получаемый реально в течение двух и более лет (срок продажи тиража), а инфляционные издержки высоки, о реальной доходности говорить сложно. В этом году за счет резкого изменения цен и условий работы маржинальность снизилась до 35 %. Но в чисто денежном выражении это пока не критично, так как примерно равно прошлогодней величине.
– Ваши планы, ожидания? Чего бы хотелось осуществить в изменившихся обстоятельствах? Какая поддержка прежде всего необходима со стороны государства?
– Хотелось бы сделать больше проектов, которые помогут читателям разобраться и в себе, и в текущих событиях, глубоко отрефлексировать тот исторический отрезок, в котором мы сейчас находимся.
Все меры поддержки, запросы на которые были и ранее (особенно в пандемию) от книжных магазинов и издателей (льготы по налогообложению, беспроцентные кредиты, отсрочки налоговых платежей, льготные ставки аренды), актуальны и сегодня. Ожидания, к сожалению, неутешительные: и государство сейчас отдаляется от культурной сферы, и люди в сложных обстоятельствах часто делают выбор не в пользу покупки книг… Но мы будем стараться продолжать свою работу, поскольку только в ней и находим повод для умеренного оптимизма относительно сохранения гуманистической среды, за пределами которой мы перестанем быть людьми.
