Грязный реализм: чем интересны тексты Чарльза Буковски
Захламленное бунгало в самом центре Лос-Анджелеса. Старый мужчина с дряблым лицом сидит за печатной машинкой в мокрой от пота рубашке и курит сигару. Дверь балкона открыта нараспашку, на улице грохочет гром. Капли дождя залетают в комнату, стучат по письменному столу. Свинцовое небо раскалывает надвое длинная голубая молния. Из старого радиоприемника доносятся звуки симфонического оркестра. Старика за печатной машинкой зовут Чарльз Буковски, а описанная сцена — из его позднего стихотворения «Помощь нужна и получена», где автор изображает свой идеальный вечер. Читатели романов «Почтамт» или «Женщины» знают Буковски как дебошира и пьяницу, харизматичного соблазнителя и бунтаря, контркультурщика, однако с реальностью сюжеты его книг имеют не так много общего.
Каким был Чарльз Буковски
Знакомые описывали Буковски как дружелюбного, воспитанного и скромного человека, который с большой иронией относился ко всему, что делал. Он родился в бедной семье во времена Великой депрессии. С самого детства мальчик рос неуверенным в себе. Отец Буковски Генрих, ветеран Первой мировой, избивал сына за малейшую провинность, о чем тот позже напишет в своем главном романе «Хлеб с ветчиной». В подростковом возрасте будущий писатель страдал от акне, распространившегося по всему телу. Из-за внешнего вида над Чарльзом издевались сверстники. Девушкам он тоже не нравился. Известный «ловелас» потерял девственность только в 24 года.
Почти 15 лет Буковски работал на почте, а в 49 лет уволился, чтобы «писать и голодать». Голодать, однако, не пришлось: американский андеграунд признал Буковски неожиданно быстро. К концу жизни у автора на счету было несколько миллионов долларов, заработанных на продаже книг и проведении творческих вечеров. На самооценку писателя это не повлияло. Буковски привык чувствовать себя неудачником и, судя по творчеству, не смог избавиться от этого ощущения до самой смерти, не любил людей и жил затворником. В отличие от популярных писателей начала XX века, которые были востребованы, путешествовали по свету и ввязывались в невероятные авантюры, Чарльз был «маленьким» человеком, разнорабочим, безвылазно сидящим в одном и том же районе Лос-Анджелеса. Все, о чем он писал, для литературы прошлого было незначительным, недостойным внимания.
Грязный реализм и поэзия
Чарльз Буковски писал в популярном в США 1980-х стиле «грязного реализма» — такое название дал ему американский журналист Билл Буфорд. Для этого направления характерно грубое жизнеописание «без прикрас». Язык в таких произведениях всегда предельно сухой. Авторы используют как можно меньше слов и средств выразительности, никогда не рассказывают напрямую о том, что происходит в сознании героя, поскольку из обстановки, его окружающей, все и так понятно. Мир «грязного реализма» — это пыльные офисы, дешевые закусочные, темные бары и захламленные квартиры в худших районах города, где пустые бутылки разбросаны по полу вперемешку с грязной одеждой и другим мусором. Именно в таких декорациях проходит вся жизнь героев Буковски — американских обывателей с окраины большого города. По будням они устало ворчат и утопают в рутине, а в выходные накачиваются выпивкой, в алкогольном угаре спят друг с другом и попадают в передряги.
Альтер-эго Буковски и главный герой почти всех его книг Генри Чинаски — карикатурный персонаж из американского боевика, который в любой ситуации невозмутимо острит, ведет себя нагло и самоуверенно. Все мужчины хотят походить на него, все женщины — быть с ним, даже при том, что работает он почтальоном и большую часть времени лежит без сознания среди опустошенных пивных бутылок. В стихотворениях персонаж совсем другой — спокойный, иногда сентиментальный обыватель, ведущий простую размеренную жизнь, потихоньку стареет и перестает быть бунтарем. Например, в одном из текстов он иронически вспоминает, как 15 лет назад хотел взорвать Лос-Анджелес, а теперь ухаживает за цветами своего уехавшего по делам соседа. А больше всего «старому анархисту» нравится в кромешной темноте дождливых ночей слушать музыку австрийского композитора Антона Брукнера.
В стихотворениях Буковски много говорит о том, как жизнь до 50 лет всегда проходила мимо него, последовательно разрушает созданный в прозе маскулинный образ гедониста и революционера. Например, в «Существовании» весь остальной мир «празднует, трахается и поет», пока лирический герой при свете тусклой электрической лампы разбирает на почте чужие письма и поздравительные открытки, нависая над «дощатым лабиринтом» своей «прыщавой незагорелой грудью». Радует персонажа только то, что в конце рабочего дня он встретится со своим другом, которого на всеобщий праздник жизни тоже забыли пригласить.
В другом стихотворении, «Угроза моему бессмертию», героя пугает «бородавка на заднице» его новой подружки. Он отказывается спать с ней, на что девушка обижается, называет любовника уродливым старым хрычом и сбегает из квартиры. В последних строчках мужчина переживает, что подружка расскажет кому-нибудь, как нелюбезно он себя повел. Представить себе, что так волноваться из-за женщины будет обаятельный Генри Чинаски, меняющий партнеров как перчатки, практически невозможно, зато сам Буковски выглядит в роли сомневающегося неудачника крайне аутентично.
Быть неудачником
Генри Чинаски, неубедительно играющий мачо, напоминает маленького ребенка, который в слезах стоит на ринге в боксерской стойке — зрелище одновременно жалкое и очаровательное. Быть слабым, но притворяться сильным — это вообще очень по-человечески. Привыкший быть аутсайдером Буковски предлагает своему читателю вместе с персонажами его книг проиграть, проявить слабость и не жалеть об этом. Его герой противостоит «американской мечте» с ее культом успеха, потому что сам, как и многие другие обыватели, не нуждается в признании и богатстве и не собирается ничего добиваться. Потому что быть обычным человеком — это нормально. Каждый имеет право порезаться во время бритья.
