Гид по Чак Паланику
Я бы сказала, что это я так удачно пошутила в тему, но в каждой шутке только доля шутки. Когда я в 20 лет, такая тонкая и вдохновленная девушка с пушистыми ресницами, говорила, что один из моих любимых авторов Чак Паланик, реакция была непередаваемая. На меня только что не крестились, зачитывая текст экзорцизма на латыни. При этом я искренне не понимала, в чём дело. Прошло десять лет, я уже не такая тонкая, хоть и всё еще вдохновленная, зато я очень даже понимаю реакцию людей. Понимаю, но, внимание! — не разделяю! Мое глубокое убеждение — всё это глупые предубеждения. Паланика нужно распробовать, просмаковать, как дорогой сорт выдержанного вина. И не нужно бросаться на каждый букет. Оцените сначала один и насладитесь им сполна. Если мы говорим «Чак Паланик», то сразу же подразумевается «Бойцовский клуб». Это дебютный роман писателя, подаривший ему всемирную славу. Экранизация не заставила себя ждать и превзошла все возможные ожидания. Брэд Питт и Эдвард Нортон в главных ролях оказались донельзя харизматичными. С уверенностью могу сказать — фильм получился отличнейший. И насколько это возможно для совершенно другой формы повествования, он передает авторский стиль оригинала. Теория знакомства с Палаником, если страшно погружаться в его творчество, такая: смотрим «Бойцовский клуб».
Если нравится, то читаем «Бойцовский клуб». Если нравится, то знакомимся дальше. При любом ответе «Нет, не нравится» — отмена миссии! Фактически же, «Бойцовский клуб» не был дебютной работой Чака. Сначала он написал рассказ на курсах писательского мастерства Андреа Карлайл (позже этот рассказ стал частью романа «Снафф»). Спустя некоторое время Андреа отвела Паланика в сторону и тактично от имени всей группы попросила притормозить, потому что его творчество всех пугало. Он сменил курсы (и не единожды), набираясь опыта, вдохновения. Он не получил высшего образования, связанного с писательской деятельностью, хотя это как сказать. Он ведь журналист, из журналистов нередко получаются отличные авторы. И он действительно часто в своих книгах использует журналистские приемы, он умело играет с текстом и читателем.
Итак, первым романом в карьере Паланика стал «Невидимки». Но издатели стали открещиваться от него, заявляя, что слишком уж он возмутительный. Для Чака это прозвучало вызовом — вы думаете это возмутительно? Я покажу вам, что такое «возмутительно»! А тут еще и на удачу (или как это еще можно назвать в контексте) он подрался от всей широкой души. Но его коллеги, даже видя все синяки и ссадины, не задавали вопросов. Так и родилась идея «Бойцовского клуба». Сначала это был лишь рассказ, который буквально потребовал от автора расширения истории.
Удивительно, но именно эту книгу издатель принял без вопросов. А после ее успеха — и всё остальное, что готов был отдать на публикацию Чак. У Паланика нет неудачных и слабых романов. Во всяком случае, для поклонников. Если ты фанат, ты уже готов к любой выходке и любому трэшу, который готов предложить тебе автор. Темы он всегда выбирает острые, неудобные. Он любит скальпелем вскрывать нарывы на теле общества, эпатируя, ввергая в шок. Объективно можно сказать, что на данный момент «Бойцовский клуб» — самое спокойное и «нормальное» произведение. Через него в первую очередь знакомишься со стилем автора. Нелинейное повествование, флэшбеки, одинокий герой, противопоставленный обществу или удаленный от него, повторяющаяся фраза или тема.
«Я пульсирующий гнев Джека». Обязательно наличие твиста — не забываем, что Паланик поставил себе целью шокировать людей. Если всё это устраивает и в легкой дозе приятно, то можно переходить к следующим романам. На выбор: «Невидимки», «Колыбельная» или «Уцелевший». «Невидимки» фактически первый роман автора, который изначально был принят читателями с непониманием. Он намного более эпатажный, нежели нашумевший «Клуб». В центре повествования бывшая модель, Шеннон, с которой случилось несчастье — ей выстрелом разнесло лицо. О карьере можно забыть, да и о нормальной жизни тоже. Девушка знакомится с шикарной Брэнди Александр, с которой она отправляется в путешествие по Америке в поиске легких удовольствий. Всё в романе построено так, чтобы читатель до последнего не мог ничего понять. Кто все эти люди, что происходит, где воспоминания, где фантазия, где реальность — Паланик держит интригу до самой последней страницы: первое прочтение — это шок, последующие — картина новым взглядом. С большой натяжкой, но я могу допустить, что этот роман может быть первым знакомством, хоть он уже и жестче, и «грязнее». Но всё еще не дотягивает до того уровня жести, которую особенно смакует Чак.
Роман «Уцелевший» должен был получить экранизацию вслед за фильмом Финчера, но проект отменили из-за теракта 11 сентября и теперь, вероятно, уже никогда мир не увидит эту экранизацию. В романе поднимается очередная неудобная тема — тема культа, «верующего» сообщества. Главный герой оказывается единственным выжившим членом религиозной общины. Он летит в самолете и рассказывает свою историю черному ящику. Самое близкое к экранизации этого сюжета — сезон «Культ» сериала «Американская история ужаса». Хотя, фактически, не имеет к сериалу никакого отношения. Но тема культов всегда остра для американцев — Паланик вернется к ней и в «Беглецах и бродягах», и в статьях, и в некоторых других автобиографических книгах.
«Колыбельная» — стала вторым романом Паланика в моей жизни. И именно тогда я поняла, что это любовь. Любовь, о которой лучше не рассказывать. В центре истории журналист, который исследует синдром внезапной смерти младенцев. Само по себе звучит одновременно заманчиво и жутко. А в ходе расследования он выясняет, что всему виной африканская колыбельная, обладающая убийственной силой. Этой колыбельной снимали боль, даровали безболезненную смерть, избавление. Журналист противостоит всему миру и самому себе, что звучит как что-то из классической русской литературы.
Если и этот уровень пройден на «Вау, огонь!», можно повышать сложность. Выбирайте: «Снафф», «Удушье» или «Дневник». Завязка «Снаффа» — порнозвезда перед уходом на пенсию решает поставить рекорд и переспать с шестьюстами мужчинами. У «Удушья» главный герой зарабатывает деньги, разыгрывая перед людьми приступы удушья. «Дневник» — сплошь сюрреалистичная картина обезумевшего творческого человека. Если вы находитесь (осознанно и добровольно) на этом уровне (после обязательного прохождения предыдущих) — вас не так уж легко шокировать даже такими затравками и сюжетами. Скорее наоборот, вы скажете: «Давай еще круче!»
После этого уровня — ходите, куда хотите. Предполагаю, что Паланик ничем уже не отпугнет, ничего не изменит. А если и встретится что-то не по душе, то скорее всего вы подумаете: «Да ладно, бывает». И даже рассказ «Кишки» уже не ввергнет в шок и не отвратит от творчества Чака (не могу сказать, что мне он понравился, но и удивлена я не была. Паланик такой Паланик, чего еще было ждать?). Из любопытных работ еще могу отметить «На затравку» — это, как ни странно, полезное руководство для писателей. Чем полезно? Тем, что Паланик наглядно учит работать с текстом, лепить из него всё, что душе угодно. Он немного делится и своей биографией, и своим опытом. «Беглецы и бродяги» — интереснейший гид по Портленду от автора. Перечисление закусочных и музеев, шокирующих мест и темных страниц истории.
Было приятно погрузиться в это — благодаря Паланику я узнала очень много того, о чем не подозревала: маньяки, музеи манекенов, культы, громкие убийства и самоубийства (я же девочка, меня такое успокаивает). Если вы говорите, что вы любите «Бойцовский клуб» — всё нормально, люди улыбаются, вспоминая горячего Питта. Скажите, что любите Паланика — ну, ок, люди улыбнутся, чуть медленней вспоминая «Бойцовский клуб» и горячего Питта. Скажите: «Я в восторге от романов Паланика. Особенно меня впечатлили «Невидимки», «Колыбельная» и «Снафф», — упс, это вообще ненормально, люди шарахаются, вы великолепны, если это и была ваша цель.
Очень сложно объяснить, как может понравиться такой эпатаж — дело не в сюжете, не в шоке, не в жестких подробностях. Дело в стиле, атмосфере, вкусе, с которым автор творил свое произведение. Чаку Паланику 60 (сегодня уже 61). Он все еще ведет себя отвязно и безбашенно. Он рассылает поклонникам странные подарки, на автограф-сессиях кидается в них резиновыми конечностями, при зачитывании новых рассказов распыляет запах стейков — он великолепен, он кайфует от жизни. Несмотря на всю жесть, которую он готов описывать в своем творчестве, он проповедует искреннюю любовь к жизни. Он уже вписал себя в историю мировой литературы. С первым романом — точно в цель. Я из тех, кто с нетерпением ждет, что он еще может предложить этому миру. Из тех, кто гордо говорит — я поклонница творчества Паланика. Из тех, кто советует: придерживайтесь первого правила и никому не говорите о том, что вы фанат. Хотя… Паланик не стесняется звания «мистер шок», так почему мы должны стесняться своей любви к нему?
