Гай Гэвриел Кей: как работа с Толкином сделала из Кея мастера жанра
Кажется, что канадского писателя Гая Гэвриела Кея с самого начала предрекали фэнтезийное творчество. Ведь именно ему довелось в юном возрасте двадцати лет провести год в Оксфорде вместе с Кристофером Толкином, обобщая материалы "Сильмариллиона" в единое произведение, создавая всепоглощающую историю Средиземья. В связи с выходом на русском языке новой книги автора под названием "Все моря мира", Галина Бельтюкова вспоминает ключевые моменты его литературного пути.
Кей откровенно признает, что ему повезло: вторая жена Кристофера была канадкой, и их семьи были знакомы. Когда Толкину, литературному благодетелю отца, понадобилась помощь, он обратил внимание на молодого канадского студента философского факультета. "Это был очень масштабный проект", – вспоминает Кей. "В нём были и семейные связи, и беспокойство, и элементы эго. И в то же время Крис видел процесс редактирования в классической манере: "опытный научный сотрудник работает с талантливым молодым аспирантом"".
Работа над "Сильмариллионом" проходила в обстановке тайны и молчания: Кей проводил целые дни в сарае за домом в нескольких милях от Оксфорда, иногда в компании только Кристофера, иногда – вместе с биографом Дж.Р.Р. Толкина Хамфри Карпентером. Кей редко делится деталями работы, но признается, что этот опыт до сих пор оказывает влияние на его творчество: "Интенсивность интеллектуального напряжения в течение этого времени показала мне, что я могу абсолютно сосредоточиться".
А чему он научился у Толкина? "Неудачам", – с улыбкой отвечает Кей. "Тому, что великие писатели признают, когда у них что-то не получается. Я просматривал черновики "Властелина Колец" и наброски первых глав "Сильмариллиона" и осознал, что великие произведения не возникают сразу же идеальными, во всей своей величине и красоте. Это дается через труд и перетруд, ошибки, и в итоге, если вы уделите время, может появиться что-то прекрасное. Это был для меня громадный и важный урок".
Вернувшись в Канаду, Кей получил степень юриста в Университете Торонто, но никогда не занялся юридической практикой. Уехав жить в рыбацкую деревню на южном побережье Крита, он впервые попробовал свои силы в литературе, однако неоконченный роман о приключениях американцев в Европе оказался лишь неудачной попыткой. Вместо этого Кей начал размышлять о концепции, которая вскоре нашла свое воплощение в трилогии "Гобелены Фионавара". Представьте себе "Хроники Нарнии", где вместо детей в магический мир попадают пятеро студентов, сталкивающихся с выразительной вариацией мифов о короле Артуре. "Я всегда был увлечен этими легендами", – признается Кей. "Легендами о короле Артуре, Эддах, скандинавских и исландских мифах, Одине, висящем на мировом древе".
Толкин также оказал влияние на его творчество: по мнению Кея, в 80-е годы мир фэнтези был преисполнен поклонников и последователей Профессора, однако едва ли кто-то прикладывал столько усилий, чтобы углубиться в старые европейские легенды, лежащие в основе "Властелина Колец". Кей ощутил, что фэнтези – это нечто большее, чем просто Толкин, и он успешно продемонстрировал это в своей первой трилогии: издателю хватило семи первых глав, чтобы купить права. До сих пор "Гобелены Фионавара" считаются одним из шедевров фэнтези 80-х.
Однако, когда издатели, желавшие более грандиозного проекта, попросили рассмотреть следующую, еще не до конца написанную книгу Кея, их охватило смятение. Ведь писатель пошел дальше: его эпический роман "Тигана" был скорее вдохновлен историей, чем мифологией. Кей создал мир, напоминающий Италию 15-го века, где два могущественных короля-волшебника вели военное противостояние за власть над полуостровом. Жители провинции Тигана отважно сражались против одного из них, Брандина, и сумели убить его сына. Однако Брандин завладел Тиганой и наложил на нее ужасное заклятие: провинция исчезла из мировой истории и человеческой памяти. Ее жители не могут произнести имя своей страны, чтобы его услышал кто-то, кто не родился там. В итоге им приходится сражаться с волшебником не только за родину, но и за ее историю и даже ее душу.
«Тигана» стала поворотным моментом в творчестве Кея: с тех пор он писал книги на основе истории, а не мифов и легенд. При этом он не считает их историческим фэнтези. Один критик назвал его творчество «историей, на четверть повернутой в сторону фэнтези», и Кею понравилось такое определение. В своих романах он создает мир, чрезвычайно похожий на наш, и чаще обращается к средиземноморскому сеттингу.
Действие «Песни для Арбонны» происходит в аналоге средневекового Прованса, «Львы Аль-Рассана» вдохновлены историями о Сиде и Испании времен Реконкисты, «Сарантийская мозаика» основана на Византии шестого века. Однако Кей старается разграничивать реальную историю и собственную фантазию. «У меня, как у художника, проблема с тем, чтобы использовать реальную жизнь для своих произведений, — замечает он. — Я не хочу делать вид, будто знаю, какую позу Авраам Линкольн предпочитал в постели». При этом он не критикует писателей, которые делают героями исторических персонажей — например, Кей просто обожает книги Хилари Мантел — но делать такое сам не хочет. «Не буду притворяться, что знаю что-нибудь о Сиде, — говорит он. — В конце концов, он — национальный герой Испании. Я лучше придумаю персонажа, вдохновлённого им, но не идентичного. И тогда я чувствую себя творчески раскрепощенным».
Так Кей и выработал свой метод: погрузиться в какой-то период, а затем немного исказить его, чтобы найти собственное творческое пространство. Обычно он тратит около года на подготовку, погружаясь так же глубоко, как делал когда-то, работая над «Сильмариллионом»: он посещает страны, изучает их историю, заполняет столько блокнотов с заметками, что приходится заводить отдельный блокнот для классификации блокнотов. И лишь после этого начинает писать книгу, позволяя сюжету развернуться самостоятельно: если история удивляет автора, считает Кей, то и читателя она увлечет тоже.
Несмотря на то, что события почти всех его книг происходят в одной вселенной, они сюжетно не связаны, и можно начинать с любой, решив, куда вам хочется отправиться сегодня — в знойную Испанию, полную интриг Византию, а может, вообще в Хорватию? Его последний на сегодняшний день роман, «Все моря мира», недавно вышедший на русском — для тех, кому не хочется выбирать. Эта эпическая история стартует в небольшом городке на краю света, в котором должны совершить убийство двое наёмников — но смерть станет началом непредвиденных событий, которые эхом отзовутся по всему миру.
* * *
Книги Кея любимы и читателями, и критиками — продажи его романов приближаются к 3 миллионам экземпляров, а сам он получил Орден Канады за «выдающийся вклад в фантастику». Это немного удивляет его, но заставляет быть благодарным читателям: «Мы живем в обществе победившего СДВГ, где автору всё труднее оставаться на виду», — шутит Кей. Что же заставляет его писать ещё и ещё? «Прозвучит идеалистично, — усмехается он, — но я просто хочу писать настолько хорошо, насколько это возможно. Я хочу достучаться до читателя и написать такую книгу, которая останется с ним ещё долгое время после того, как он перелистнет последнюю страницу».
