Эбигейл Нуссбаум критикует биографию Терри Пратчетта, написанную Робом Уилкинсом
Терри Пратчетт умер от осложнений болезни Альцгеймера в 2015 году. Его смерть вызвала шок в широком сообществе, которое долгое время восхищалось Пратчеттом за его юмор, изобретательность, незабываемые характеры и глубоко прочувствованную гуманистическую философию, пронизывающую все его произведения. Роб Уилкинс, автор книги "Жизнь со сносками", был личным помощником Пратчетта с 2000 года до его смерти и продолжает управлять его литературным наследством и продюсерской компанией "Narrativia" вместе с дочерью Пратчетта Рианной.
Поэтому книгу можно рассматривать только как "авторизованную" биографию, часть проекта, который также включает новые адаптации работ Пратчетта и множество аудиокниг, усыпанных звездами, — чтобы сохранить имя Пратчетта и его творчество в общественном сознании. В этом, похоже, он преуспел.
Ранее в этом году книга получила премию BSFA за лучшую документальную литературу и — за исключением некоторых труднопрогнозируемых поступков китайских избирателей — почти наверняка получит премию Хьюго за лучшую работу по теме в следующем месяце. Но это не очень хорошая биография.
Основную проблему жизни со сносками было легко предсказать, даже не перевернув первую страницу. Терри Пратчетт, если быть совершенно откровенным, прожил не особенно интересную жизнь. Он был не по годам развитым сыном родителей из рабочего класса в послевоенной Англии, который в подростковом возрасте влюбился в научную фантастику и фэнтези, баловался их написанием с весьма умеренным успехом, занимался какой-то смежной с творчеством оплачиваемой работой (журналистика, затем пиар), а затем натолкнулся на концепцию, которая с поразительной скоростью разрослась до успеха мирового уровня, после чего он был очень богат и очень успешен до конца своей жизни. Другими словами, история жизни довольно многих авторов середины века (плюс-минус стратосферный успех). Что отличало Пратчетта, как и большинство писателей, так это то, что творилось у него в голове.
Безусловно, на этом пути есть истории, которые отличают это путешествие от всех других, в целом похожих на него, некоторые занимательные — Пратчетт всю жизнь был мастером и энтузиастом домашней электроники, а Уилкинс задерживается над проектами, над которыми они сотрудничали, такими как прокладка коммуникационной канавы между двумя его домашними офисами, создание системы защиты от ударов молнии или (что для меня самое шокирующее) замена деталей в офисном принтере — и другие приятные — Пратчетт встретил свою жену , Лин, когда ему было двадцать, а ей двадцать один; похоже, она была его первой девушкой, и они встречались всего несколько недель, прежде чем решили пожениться; они оставались вместе до конца его жизни. Но здесь не рассказы на 400 страниц.
(В отличие от этого, книга Стивена Кинга "О писательстве", чьи автобиографические главы описывают жизнь, очень похожую на жизнь Пратчетта, хотя и в США, а не Великобритании, занимает всего 300 страниц, и большая ее часть посвящена размышлениям Кинга о писательском ремесле.)
Например, нам не нужны были подробные описания каждого драндулета британского производства, на котором когда-либо ездил Пратчетт, при этом настаивая на том, что он может поддерживать его в исправном состоянии. Или целая глава, посвященная его разочарованиям в отелях и персонале книжного магазина, с которыми ему приходилось сталкиваться во время гастролей. Или другая глава, объясняющая, почему ни одна из запланированных голливудских адаптаций работ Пратчетта не сдвинулась с мертвой точки (спойлер: по тем же причинам, что и обычно). Лучшей моделью для биографии Пратчетта могла бы стать серия "Современные мастера научной фантастики" издательства UIP, объем которой, как правило, составляет около 200 страниц.
Между разговорами о машине и фильме, однако, здесь есть кое-какой материал, который проливает свет на Пратчетта и его эпоху. Увлекательно наблюдать, насколько карьера Пратчетта во многом обязана специфическим обстоятельствам взросления в послевоенной Англии, причем как негативным - при поступлении в начальную школу директор определил его на курс, который не сдал экзамен на одиннадцать с плюсом, что лишило бы его возможности получить среднее образование; потребовалась поддержка его матери и частные уроки, чтобы изменить эту судьбу — и позитивно - с небольшой помощью их родителей, молодожены Терри (начинающий журналист) и Лин (продавщица в магазине) смогли оформить ипотеку на свой собственный "стартовый дом", который они позже обменяли на коттедж. О, и "ученик журналиста" был в моде в те времена, на работу, на которую Пратчетта можно было принять, даже не получив диплома "А". Мир, описанный в Жизни со сносками, - это мир, где яркие, любопытные молодые люди могут проложить свой собственный путь и раскрыть свои таланты. Душераздирающе думать о том, скольких новаторских писателей и других художников мы упускаем из виду, потому что этих путей больше не существует.
Поклонникам научной фантастики и фэнтези также понравятся главы, в которых рассказывается о первых набегах молодого Терри в фэндом в середине 60-х, посещении Eastercons и Worldcons, где он общался с такими людьми, как Брайан Олдисс и Кристофер Прист, отправлял письма с комментариями в "Вектор", публиковал рассказы, отредактированные Майклом Муркоком, и однажды оказался у писсуара рядом с Артуром К. Кларком. Эти главы также напоминают нам о том, что авторы поколения Пратчетта были мостом к тому, что сейчас кажется далеким, давно умершим прошлым. Однажды он отправил письмо поклонника Дж.Р.Р. Толкину и получил ответ, и как журналисту ему было поручено взять интервью у Роальда Даля, в то время наиболее известного по нескольким сценариям к фильмам и по тому, что он был мужем Патриции Нил. Однако в целом (и за очевидным исключением Нила Геймана) Пратчетт, похоже, не был тем автором, который заряжается энергией или вдохновляется компанией своих сверстников. Целый сегмент посвящен его неспособности встретиться с Дугласом Адамсом более чем для краткого обмена мнениями.
Но тогда один из самых поразительных вариантов в Жизни со сносками заключается в том, как мало в ней говорится о Пратчетте как авторе. Уилкинс исследует самые ранние этапы карьеры Пратчетта, рассказы, которые он продавал профессиональным журналам научной фантастики, будучи еще подростком, и происхождение его первого романа "Люди с ковра" (1971; исправленное издание 1992). Но его следующие две публикации, научно-фантастические романы "Темная сторона солнца" (1976) и "Страты" (1981), едва упоминаются, если не считать того, что их долгое вынашивание, казалось, представляло собой застывший период в карьере Пратчетта. Когда дело доходит до Плоского мира, он мало что может сказать о его первоначальном вдохновении как пародии на фэнтези (Фафхрд Фрица Лейбера и Серый Мышелов появляются только как пара косплееров, с которыми Пратчетт столкнулся на съезде). Уилкинс также не замечает, что важное влияние на творчество Пратчетта оказал бы расцвет британской комедии в середине 20-го века или что как автор юмористических романов в 80-90-х годах он был частью движения, в которое также входили такие писатели, как Роберт Рэнкин, Том Холт и Сью Таунсенд.
Вместо этого Уилкинс, похоже, сосредоточен на деловой стороне вещей. Как Пратчетту удалось заполучить агента (опять же, похоже, это было то, во что он чуть не ввязался, столкнувшись с Колином Смайтом, тогда независимым издателем, в качестве репортера); как он попал к издателю, который смог понять, что в нем есть, и успешно продвигать его на рынок. Здесь есть несколько интересных историй. Толчком, который помог первому роману о плоском мире, "Цвет магии" (1983), добиться успеха, стала радиопостановка в программе Би-би-си "Час женщины", отнюдь не очевидный выбор, который, тем не менее, принес большие дивиденды.
Однако, чем дальше углубляешься в карьеру Пратчетта и чем больше Уилкинс рассказывает о достижениях, показателях продаж и отношениях с издателями, тем больше создается ощущение, что чего-то не хватает. Целая глава посвящена отношениям Пратчетта с Бернардом и Изобель Пирсон, мастерами, разработавшими линию статуэток и памятных вещей на тему Плоского мира. Но почти ничего не сказано о том, как развивался сам Плоский мир, как Пратчетт перешел от пародий к своим собственным историям, как он создавал таких персонажей, как Сэм Ваймс и бабуля Ветровоск, и как он выбирал направление, в котором двигался его воображаемый мир. Есть несколько дразнящих подробностей об авторском процессе Пратчетта — о том, как его работа часто представляла собой сотрудничество с такими художниками-визуалистами, как the Pearsons, и художниками-оформителями обложек Джошем Кирби и Полом Кидби; о том факте, что он часто писал свои романы по частям, а затем соединял их в единое целое. Но эти обсуждения неизменно довольно расплывчаты. Мы узнаем больше подробностей о том, например, как Уилкинс пытался найти технологические решения, которые позволили бы ему и Пратчетту работать с Кидби над иллюстрациями к "Последнему герою
