«Другой Волков»: как из перевода "Изумрудного города" вышло самостоятельное произведение

Представьте, что в вас кипит творческий энтузиазм и мысли скачут в далекие дали, желая увлечь за собой в интереснейшие сюжеты. Вы позволяете себе следовать за ними, записываете идеи, расписываете, публикуете. Стихи, песни, радиоспектакли, повести и романы. Вы пишете о своей стране, злободневно и в ретроспективе, о взлетах и падениях, о людях, что живут рядом.

Вы оставляете после себя огромный пласт материала, который будет снова и снова читаться поколениями. Представили? Прекрасная фантазия. Но что, если вы, помимо всего этого богатства, беретесь за перевод иностранной сказки и решаете добавить в нее деталей? Решаете сделать ее более сказочной, более понятной и приятной. Со всем уважением вы дорабатываете и перерабатываете исходный материал, публикуя повесть по мотивам изначальной истории.

И… Будущие поколения уже знать не знают всего остального вашего творчества, вспоминая лишь об этой самой повести (а особо злые обвиняют даже в плагиате). Александру Волкову и представлять не надо… Александр Волков родился и вырос в неспокойные времена (хотя какие времена у нас можно назвать спокойными?). Он получил достойное образование, стал учителем. С детства увлекался и математикой, которая стала его основной профессией и специальностью в педагогике, и литературой, и иностранными языками. С интересом он брался даже за переводы повестей и романов — до наших дней дошли его переводы пары романов Жюля Верна. Впервые сел за написание романа уже в 12 лет (что, определенно, роднит его с переведенным им французским писателем) и ни дня не мыслил без творчества.

Темы для своих произведений он выбирал действительно интересные. Его интересовала история и значимые деятели: он изучал царей и императоров, философов, историков, путешественников. С большим уважением и осторожностью он писал о Петре I, о строительстве храма Василия Блаженного, о Джордано Бруно. На самом деле, не берусь рассуждать, насколько же в итоге хороши эти книги. Не могу сказать, что мне был интересен «другой Волков», а потому я не стала искать для себя его романы и повести вне цикла об Изумрудном городе.

Возможно, сейчас я и изменю свое мнение, и окунусь в его творчество с головой, но поговорить я хотела именно о цикле детских повестей, который принес автору всемирную известность и который запал в сердца миллионов детей. Александр Волков взялся за перевод «Удивительного волшебника из страны Оз» американского писателя Фрэнка Баума. Сделал он это с самой невинной целью из возможных: он хотел попрактиковаться в английском, попробовать свои силы. И чем дальше он переводил, тем четче понимал, что ему безумно нравится история, но она видится ему неполной. Чего-то остро не хватало. Поэтому развлечения ради он стал дополнять текст, расширять вселенную, дописывать детали, сюжетные повороты, описания, персонажей. Так появилась рукопись «Волшебника Изумрудного города». В ней было достаточно новых деталей, но в целом повесть следовала сюжету Баума. Волков действительно не планировал делать имя на чужом произведении.

Рукопись понравилась Маршаку и Макаренко, которые и посоветовали автору опубликовать ее. Волков так и поступил, указав на титульном листе, что эта повесть создана по мотивам сказки Баума. Так что все слова о том, что это плагиат и прочие ужасные обвинения — беспочвенны. Автор отдал дань уважения первоисточнику. Да и можно ли плагиатом считать историю с похожим сюжетом, но совершенно иными деталями и другим развитием событий? Хочу высказать свое ИМХО. Нет, это совершенно точно не плагиат, а ситуация, когда один творец «вдохновился» произведением другого. Такое происходит сплошь и рядом с незапамятных времен. И если уж на то пошло, то всё написано до нас.

Все сюжеты берутся из сказок, Библии, мифов. Сюжет, взятый Баумом — сюжет Одиссея. Ведь Дороти, как и Одиссею, предстояло вернуться домой любыми способами. Так что же, Баум сплагиатил теперь Гомера? Нет, это не так работает. Аналогично и с Волковым. Взяв завязку американского коллеги и написав первую повесть достаточно близко к источнику вдохновения, он расширил вселенную по своему усмотрению и продолжил историю так, как хотелось ему. Персонажи, сюжеты, места — всё похоже только в первых повестях авторов, а потом их дороги расходятся. Сам Волков чувствовал некоторую неловкость за то, что его «Изумрудный город» стал настолько популярным у детей. Снова и снова в новых изданиях (которые раз за разом перерабатывались до неузнаваемости) он благодарил первоисточник, не скрывая, что идея изначально принадлежит не ему.

Тем интересней в его исполнении и сам волшебник Гудвин, и тема веры в себя. Гудвин — самозванец, всего лишь убедивший всех в том, что он великий волшебник. И убедивший их не ради богатства и славы, но от безвыходности ситуации. Ему изрядно надоело обманывать всех, именно поэтому Гудвин хочет улететь вместе с Элли. Дальше Волков создает совершенно другие повести, отличающиеся от истории страны Оз. Он пишет собственную сказку, создает свою вселенную. Люди с большим интересом и благодарностью принимали это. Никто тогда не знал о книгах Баума (их и перевели-то впервые только в 1991 году), а сказка Волкова была такой понятной, родной.

Хоть и была написана о дальних далях (ведь автор не перенес место действия в родные края, а оставил в Америке), она поднимала вечные и правильные вопросы. О дружбе, храбрости, уме, находчивости, родном доме. Удивительно или нет, но об Изумрудном городе и Элли знают все, кого ни спроси.

Все либо читали, либо смотрели мультфильм. А вот о стране Оз знают, в основном, по фильмам, но не по книгам Баума. Это доказывает одну тенденцию в мире: первый не равно лучший. Безусловно, Баум заслуживает лавры за идею, за хорошо написанную историю (он после «Волшебника» тоже написал достаточно всякого внутри вселенной), но по-настоящему великим произведение стало для нас благодаря Александру Волкову. И не только для нас — повести были переведены на другие языки, изданы во многих странах, в том числе и США, где Гудвина и Элли любят не меньше, чем Дороти и Оза.

Да, возможно, дописать, дополнить уже готовое произведение легче, чем писать из головы. Но и это нужно уметь сделать. Волков доказал свой талант и в том, чтобы разукрасить историю новыми красками, и в том, чтобы увести ее дальше по дороге из желтого кирпича, к новым горизонтам и вершинам. Я почти уверена, что Александр Мелентьевич уповал на другие свои романы и повести, на стихи, радиоспектакли.

Кажется мне, что он горел другими историями, мечтал увековечить их. Но по-настоящему он раскрылся в том, в чём сначала сам себя считал Гудвином-самозванцем. А мы и поколения после нас будем благодарны ему за детство, в котором была самая родная, близкая, понятная сказка о вечном и прекрасном. Не так страшно, что люди запомнили это одно произведение. Важно, что запомнили, полюбили навсегда.