Что ещё можно почитать у Клайва Стейплз Льюиса
Первое, о чем вспоминают, когда упоминают Клайва Стейплза Льюиса, - это "Хроники Нарнии". Вторая ассоциация - это его дружба с Толкином. Однако его роман "11/22/63" обычно не вызывает таких же ярких эмоций. В то же время, дата убийства Кеннеди совпадает с днем его смерти. Интересно, что он всегда оставался на заднем плане: жил в тени своего знаменитого друга и скончался незамеченным в момент гибели президента.
Лично я предпочитаю цикл "Хроники Нарнии" "Властелину колец" и готова беседовать об этом бесконечно. Но поскольку мы обратили внимание на этот "теневой" аспект Льюиса, давайте сегодня вспомним его книги, которые не получили широкого признания. Ведь он не стремился к славе и материальным благам. Он даже отказался от Ордена Британской империи, чтобы не иметь никаких связей с политическими движениями.
Льюис, исходя из родословной, был ирландцем, потерял мать в раннем детстве и стал увлечен чтением. Вместе со своим братом он сочинял истории о волшебной стране "Самшит", заселенной рассказывающими животными. Подростком он потерял веру и стал атеистом, но затем, влиянием Толкина, снова обрел веру, выбрав англиканскуюцерковь, что разочаровало своего друга. В своем творчестве, которое в основном было апологией христианства, Льюис не делал различий между конфессиями. В 1941 году он выступил на радио BBC с циклом проповедей о соблазнах, которые облек в форму посланий от дьявола к своему племяннику-искусителю. Эти проповеди стали основой для "Писем с Баламута", которые принесли Льюису литературную славу.
Теперь много рассуждают об обаянии зла, о том, что отрицательные герои, зачастую, бывают ярче и интереснее положительных, так вот, У Льюиса зло предстает тем, что оно есть: алчущим, циничным, вечно голодным. Когда видишь этот обращенный на тебя голод, желание присвоить и поглотить всякого, кого удастся уловить в сети, сделать данником, от которого кусок за куском станет отъедать плоть души, глоток за глотком пить страдания — целую Вечность, то называть его носителя обаяшкой не захочешь. «Расторжение брака» написано чуть позже, такой современный путеводитель по аду и чистилищу, осиянный отблеском райского света. Ясностью, простотой, прозрачностью метафор это ближе не к дантовой «Божественной комедии», но к рассказу Тэда Чена «Ад — это отсутствие Бога», похоже, имевший «Расторжение...» литературным источником.
В здешнем аду нет чертей с раскаленными сковородками, а публика словно бы и не умирала: продолжает длить тягостное существование, полное злобы, зависти, упреков всех подряд во всём подряд, в призрачных домах, не спасающих от холода и сырости. Те, кто при жизни обращал существование окружающих в ад, после нее продолжают делать то же, только в отношении себя самих. Серый город ада удивительно просторное место, предоставляющее возможность каждому держаться на расстоянии от других. В чистилище отсюда уезжают на... автобусе. Ну, те, кто готов изменить в себе что-то. Тут-то и выясняется, что одного декларированного хотения недостаточно. Да, место в целом куда более приятное, краски, звуки и запахи вернулись сюда, но бесплотные души не имеют здесь сил поднять цветочное семечко или упавший лист, а кромка травы алмазно тверда и режет подошвы.
Для воплощения, чтобы иметь возможность пойти к прекрасным манящим горам, вслед за проводником — кем-то из прошлого, кто теперь в раю — нужно отречься от своего главного греха. Похоть, гордыня, алчность, любовь. Стойте, а разве Бог не есть любовь? В том и дело, что есть разница между натуральной любовью, типа «онажемать», стремящейся подчинить, переделать, присвоить и в конечном итоге поглотить объект любви, и подлинной, дарующей поддержку, веру в себя, дающей свободу. Первая делает тебя меньше, вторая беспредельно расширяет энергетику. И да, размер имеет значение в континууме «Расторжения...» Ад буквально щель, крысиная нора, которая представляется обитателям огромной лишь потому, что сами они бесконечно малы. Освобождаясь, не только обретаешь плоть, но растешь. Праведникам не место в аду буквально, для них не найдется достаточно места. Как по мне, гениально понятное объяснение. Вслед за маршалом авиации Дональдом Хардманом могу сказать: «Многие из нас нуждались в обретении смысла жизни. Льюис дал нам его».
Для меня в далеком девяносто первом его «Лев, Колдунья и Платяной шкаф» стал источником первого сильного религиозного переживания, пробившего скорлупу социально навязанного советского атеизма. Золотой Лев шел, пел свою песню и творил мир. В нём было всё, он был всем, и тогда впервые поняла, что теперь уже никогда не буду одна. Льюис умел найти самые правильные слова. «Пока мы лиц не обрели» удивительная книга, успевшая обрасти легендами. Льюис писал ее для больной раком жены Джой и прочитывал ей главами. И когда книга была закончена, случилось чудо — болезнь отступила. Это только легенда, писалось раньше, а переводчик, пересказавший для нас эту историю, тот самый Илья Кормильцев, что написал лучшие песни первых звездных концертов «Наутилуса Помпилиуса». Илья Кормильцев, умер от этой же болезни. Это не к слову даже, просто всё как-то странно связано со всем в мире.
А смерть, что смерть, случается, и зовут ее люди. В сумеречно-надрывных состояниях, столь любезных великой русской литературе. Случается, и у Льюиса зовут. Потом встают с ней лицом к лицу, заглядывают в глаза ее и продолжают жить. Покуда здесь работа не выполнена. Туда успеется, лучше уходить, всё от тебя зависящее, сделав. Раздав долги, попросив прощение, простив. И оставляя за собой детей или налаженное дело (благоустроенное государство, как вариант) или красивую легенду, которая другим поможет жить. И всё же, не могу не вернуться к «Нарнии», буквально позавчера интернеты принесли весть, что новую экранизацию первых двух книг великого цикла будет делать режиссер Грета Гервиг. Да-да, та самая прекрасная талантливая и теперь уже культовая дама-режиссер, которая подарила нам «Маленьких женщин» и «Барби». Об этом сообщил The New Yorker. Грета пока не подтверждает, но будем держать кулаки, чтобы оказалось правдой. Это великие книги, и они заслуживают достойных себя фильмов.
