Буратино и черепашки‑ниндзя на острове гигантских насекомых
Черепашки-ниндзя и Черная Рука. Минск: БАДППР, 1994
Вскоре после распада СССР столицей русскоязычного «пиратского» масслита стала Беларусь. Не в последнюю очередь это произошло благодаря издательству «БАДППР» («Белорусская ассоциация детективного и политического романа»), которое в 1991 году основали братья Владимир и Мирослав Адамчики.
Начали они с «кинороманов» — художественных пересказов голливудских блокбастеров для взрослых, а чуть позже обратились и к аудитории помоложе: в магазинах появились книжки по мотивам популярных в то время мультфильмов «Мишки Гамми», «Король Лев», «Аладдин», «Русалочка».
Но, пожалуй, главным их юношеским хитом стал цикл книг о черепашках-ниндзя: 35 томов с новыми приключениями Донателло, Микеланджело, Леонардо и Рафаэля. Сюжеты не заимствовались из популярного мультсериала Teenage Mutant Ninja Turtles, а сочинялись наемными белорусскими авторами на условиях анонимности — фамилии на обложках никто предусмотрительно не указывал.
В качестве источников вдохновения активно использовались все те же голливудские шлягеры. К примеру, «Черепашки-ниндзя против Разрушителя» — это вольный пересказ фильма «Разрушитель» 1993 года: отрицательного персонажа, которого играл Уэсли Снайпс, заменили на Шредера, заклятого врага черепах, а положительного Сильвестра Сталлоне — на мутантов с панцирями, после чего, как и в оригинале, принудительно всех заморозили, чтобы вернуть к жизни в далеком будущем.
Кроме того, белорусы неоднократно «кроссоверили» черепах с темным рыцарем — в книгах «Черепашки-ниндзя и Бэтмен», «Черепашки-ниндзя. Бэтмен против Двудушника» и т. д., однако наше внимание привлекла повесть «Черепашки-ниндзя и Черная Рука». Интересно, как Дон, Раф, Лео и Мик справятся с легендарной самодостаточной конечностью из советских крипи-стори?
И тут нас ждал сюрприз. Черной Рукой оказался — кто бы вы думали? — «человек в помятой черной шляпе, которая была в моде лет двадцать назад, и в грязном свитере в красно-зеленые полосы». В том, что речь идет о Фредди Крюгере, нет никаких сомнений, хотя иллюстратор и постарался сбить всех с толку, изобразив злодея в костюме а-ля Черный плащ и с зеленым, как у гоблинов, лицом.
Однако самое главное, то есть легендарная перчатка с лезвиями, осталось на своем законном месте, поэтому, для чего потребовалась косметическая маскировка с переименованием, вообще непонятно. Ну, по крайней мере, это забавно звучит:
«— Да, я — Черная Рука, тот, который является в страшных снах!
У Джона округлились глаза.
— Я заставляю мучиться мальчиков и девочек в ужасных кошмарах, — продолжил Черная Рука, — и вот теперь выбрал тебя».
В фильмах серии «Кошмар на улице Вязов» Фредди занят логичным маньячным делом: убивает подростков, родители которых когда-то учинили над ним самосуд, а вот его белорусский двойник по неизвестным причинам втемяшил себе в голову, что ему надо уничтожить черепашек-ниндзя. Ни он к ним, ни они к нему не имеют никакого отношения, и все-таки Черная Рука заморачивается и влезает в голову к парнишке по имени Джон, с помощью гипноза заставляет его полететь в Нью-Йорк и разыскать там великолепную зеленую четверку. Видимо, логика такая: если герой — злой, то он должен творить зло, уничтожая всех добрых. Потому что потому.
Джон послушно садится в самолет до Нью-Йорка, но маньяку все неймется: не иначе как забавы ради он катапультирует Джона из самолета вместе с креслом и приземляет его на шоссе целым и невредимым. Когда парня находят врачи и полиция, Джон словно заведенный повторяет, что ему надо найти мутировавших черепах. Естественно, его отправляют в психиатрическую клинику.
С этого момента книжка начинает косплеить третий фильм про улицу Вязов, но с поправкой на то, что здесь нелицензинному Фредди противостоит целая банда — учитель Сплинтер, журналистка Эйприл О`Нил, которая устраивается в лечебницу на работу, обманув главного врача, и собственно тинейджеры-ниндзя.
К сожалению Крюгера — как и читателя, — ему не дано проникнуть в черепашьи сны, поскольку антропоморфные рептилии, согласно книге, почти никогда не спят. Это странно. Во-первых, тем хуже для сюжета, а во-вторых, в мультсериале они очень даже спят. Можно вспомнить эпизоды Shredderville и Nightmare in the Lair (1987), в которых через сны и грезы высвобождаются тайные желания и страхи героев. Рафаэлю видится, как все ему прислуживают, повторяя «Слава Рафаэлю черепашьему!», а Микеланджело атакуют зубастые хоккейные ворота.
Чего-то подобного хотелось бы и от «Черепашек-ниндзя и Черной Руки», но увы: едва добравшись до маньяка, герои быстренько разбираются с ним при помощи старой доброй рукопашной.
В отсутствие визионерских радостей начинаешь обращать внимание на язык повести, который весьма своеобразен. Рассердившись на Рафаэля, Донателло заявляет другу, что он «неслух». Главного героя, американского подростка Джона, автор ласково называет «мальчуганом», а полицейский по прозвищу Ворчун — «шпингалетом». Охранник клиники Джеф ведет с Эйприл разговоры о музыке так, словно оба они — герои упражнений из учебника английского языка для начинающих или персонажи «Лысой певицы» Эжена Ионеско (что, как известно, почти одно и то же):
«— Ты, как я посмотрю, любишь рок-музыку? <...>
— Да! — отозвался Джеф. — Рок-музыка — моя слабость, особенно по душе исполнители из Великобритании. <...>
— А что же так не патриотично? — удивилась Эйприл. — Во всем мире считается лучшей американская рок-музыка: Элвис Пресли, Сантана, Саймон и Гарфункель, Майкл Джексон, в конце концов — американские исполнители.
— Нет, без „Биттлз“, „Роллинг Стоунз“ и „Дип Перпл“ не было бы настоящей конкуренции нашей экспансии на мир, — увлекся Джеф. — А ведь ты сама должна знать, что, если нет конкуренции, снижается качество. <...>
— Да, Джеф, ты меня убедил, — сказала на прощание Эйприл. — Действительно хорошо, что в мире есть не только американская рок-музыка, а также английская, французская, итальянская. Но мне пора самой заступать на дежурство в своем отделении. А с тобой мы еще обязательно поговорим о музыке.
— До свидания! — произнес Джеф.
— Пока!»
Когда черепашки спрашивают Сплинтера, почему он так умен, учитель отвечает, что «развивался на книгах» и «стал провидцем». Несложно предположить, что если бы библиотека сэнсэя состояла из книг вроде «Черепашек-ниндзя и Черной Руки», то его развитие двигалось бы в совершенно ином, гораздо более парадоксальном направлении, и, кто знает, возможно, так было бы даже лучше для всех.
Иван Ершов. Приключения Незнайки в Лего-парке и динозавры. Минск: Современная литература, 1994
Интересно, была ли трилогия (кстати, тоже белорусская) о приключениях Незнайки в мире «Лего» рекламой конструктора, или автору просто очень захотелось отправить коротышку и его друзей в игрушечную страну, выстроенную из разноцветных кусочков пластмассы?
В любом случае получилось на удивление неплохо — попытка подражания слогу первоисточника засчитана, да и сюжет тоже ничего себе, увлекает, особенно если в детстве вы любили играть в «Лего», мечтая: вот бы уменьшиться и прогуляться по всем домикам, замкам и пиратским кораблям вместе с желтоголовыми человечками.
Как мы помним, Незнайка был ростом с небольшой огурец, так что становиться меньше ему не требовалось — надо было только добавить в придуманный Николаем Носовым мир чудо-конструктор, и в 1994 году Иван Ершов и минское издательство «Современная литература» это дело осуществили.
Первая часть, «Приключения Нензайки в Лего-парке и динозавры», стартует там, где закончился «Незнайка на Луне». Оправившись от полета в космос, коротышка мечтает о новом путешествии. Вскоре от приятеля по имени Гвоздик он узнает о необычном месте, которое недавно возникло неподалеку от Цветочного города:
«— Коротышки, что там живут, строили город из специальных блоков, которые можно составлять друг с другом как хочешь. Хочешь — можешь сделать маленький домик, хочешь — получится огромное здание, где можно поселить тысячи коротышек.
— А коротышки, которые там живут, такие же, как мы?
Гвоздик неопределенно пожал плечами.
— Да, наверное. Только странные они какие-то — похожи друг на друга, как близнецы, но одеваются по-разному».
Естественно, Незнайка решает посетить Лего-город. Правда, сами по себе «специальные блоки» его не очень интересует. Цель коротышки — попасть в расположенный там цирк и поступить туда на работу жонглером или кем-нибудь еще.
Тем временем из будущего в эпоху динозавров — да, вот такие у Ершова резкие повороты — прибывает на летающей тарелке волшебник Грумс. Он угощает нескольких ящеров «пищей для ума» и, дождавшись, пока они научатся говорить, отправляет динозавров в будущее, а именно в Музей естественной истории, расположенный в том же Лего-парке.
По дороге он предупреждает поумневших гигантов, чтобы те опасались его злобного близнеца по имени Хрумс, который «раньше был нормальным человеком», но «сейчас безумен». После чего высаживает их в Огурцовую реку — прямо на голову подплывающему к Лего-городу Незнайке.
За обилием разномастного экшена самого «Лего» в первой книге практически не видно. Возможно, на тот момент автор уже видел конструктор в магазинах, но еще не успел сам в него поиграть? Тогда понятно, откуда такие досадные проколы — к примеру, динозавр, наступив на полицейскую машину, «давит ее в лепешку». Но если машина сделана из «Лего», то должна рассыпаться на детальки, из которых лего-человечки могут собрать машину обратно или построить что-нибудь новое, например ловушку для динозавров. Ничего подобного не происходит, а зря.
Зато вместе с Незнайкой и его подругой Полли читателю придется посетить «Эксцентрический цирк профессора Хрумса» — что-то среднее между театром «Гран-Гиньоль» и ярмарочным фрик-шоу:
«Чтобы присутствовать на вечернем спектакле <...>, Незнайке и Полли пришлось переодеться в двух уродливых монстров. Только так они могли проникнуть в цирк.
Когда над ареной погас свет, в луче прожектора возникла сутулая фигура хозяина цирка.
— Уважаемые зрители, добро пожаловать на самое ужасное представление, которое вам когда-либо доводилось видеть! Мы напугаем вас, мы сделаем так, что вы будете бояться! Мы покажем вам ужасные, страшные, дикие, чудовищные номера! Без дальнейших проволочек я открываю наш спектакль. Демоны ада!
Клоун Кармини, который был одет в костюм крокодила, подтолкнул Незнайку и Полли к выходу на арену.
— Идемте. Вы должны бегать по сцене, громко кричать и размахивать руками. Вот и вся ваша задача.
Полтора десятка таких же бедолаг как Незнайка и Полли выскочили на сцену и принялись бегать между рядами, издавая безумные вопли».
В том же 1994 году Незнайка с друзьями совершают еще две экспедиции в мир «Лего». В книгах «Приключения Незнайки в Лего-парке. Заколдованный замок» и «Незнайка ищет сокровища в Лего-парке» непосредственная сборно-разборная природа конструктора проявляет себя активнее. Судя по всему, Ивану Ершову все-таки довелось поизучать «Лего» не только глазами, но и руками.
«Заколдованный замок» явно был вдохновлен наборами из серии «Castle» — это средневековое фэнтези с рыцарями, магами и драконами. Здесь Незнайка с удивлением обнаруживает книги, страницы которых не переворачиваются, потому что они «отлиты из целого куска пластмассы», а еще пластиковые сундуки с «кругляшками», похожими на тарелки, которые «прилипают» ко всему, что есть вокруг, — в том числе к полу.
В волшебнике, который становится модератором средневековых приключений Незнайки, легко узнается Маджисто, он же Мерлин. В конце он дарит коротышке один из «кругляшей» на память — теперь у Незнайки есть модная миска с надписью «Лего», из которой он в финале ест дома кашу.
В книге «Незнайка ищет сокровища...» упоминается, что на подступах к Лего-стране Огурцовая река становится чем-то вроде игрушечной пластины синего цвета. По искусственной воде можно перемещаться на корабле, но ни у кого не выйдет в ней понырять, а уж тем более утонуть.
Кладом, который жители Цветочного города разыскивают вместе с пиратами, оказываются бесчисленные запасы деталей «Лего», из которых каждый собирает все, что хочет. Пончик — пекарню, которая сама печет сладкие булочки, Сиропчик — автомат с газировкой, Пилюлькин — гигантскую грелку, а Знайка — самолет, на котором все герои возвращаются домой. Сразу после возвращения они, естественно, самолет разбирают, чтобы построить из «Лего» что-нибудь еще.
В общем, автор раскрыл сюжетообразующий материал как сумел, хотя все могло быть гораздо безбашеннее. Кто, к примеру, помешал бы лего-человечекам обменяться головами или, отвинтив от тела руку, отправить ее ползком вместо себя в новое захватывающее путешествие?
Леонид Владимирский. Буратино в Изумрудном городе. М.: Астрель, 1996
Художник Леонид Викторович Владимирский прожил долгую жизнь, значительную часть которой оформлял детские книги, а к числу его самых известных работ относятся иллюстрации, сделанные для «Золотого ключика» Алексея Толстого и повестей Александра Волкова об Изумрудном городе. В 1990-е Владимирский решил написать сиквел «Приключений Буратино». В предисловии к новой сказке он объяснял ее появление тем, что не смог расстаться с привычкой «в любой непонятной ситуации» рисовать деревянного человечка:
«...и сейчас, как только попадет мне под руку листок бумаги, рука снова и снова выводит длинный нос, рот до ушей, полосатый колпачок с кисточкой... Этих рисунков набралась целая папка. Непоседливому мальчишке стало скучно в ней. Ему захотелось поскорее попасть в красивую книжку, и он попросил меня сочинять для него сказку про его новые, очень удивительные приключения. Я постарался исполнить его просьбу».
«Буратино ищет клад» — классическая приключенческая повесть о поисках сокровищ. Все топосы, завещанные Робертом Луисом Стивенсоном, здесь на своих местах: старинная карта с красным крестиком, кораблекрушение, необитаемый остров, сундук с золотом и, разумеется, пираты.
Флибустьерами на старости лет пришлось стать Карабасу-Барабасу, Лисе Алисе, коту Базилио и Дуремару, а возглавил эту команду новый персонаж, морской разбойник по имени Фырдыбас, внешностью и манерами напоминающий Бармалея. Правда, в отличие от героя Чуковского этот усатый злодей не захотел перевоспитываться, за что Владимирский при помощи коварной Алисы устроил на корабле теракт, избавив общество от Фырдыбаса раз и навсегда.
Закончив эту повесть, Леонид Викторович, по-видимому, разохотился и приступил к третьей части «Золотого ключика», которая одновременно стала продолжением «Тайны заброшенного замка» — шестой повести Волкова о Волшебной стране. Причины появления книжки «Буратино в Изумрудном городе» были снова изложены в предисловии:
«Они все мне дороги, эти герои разных сказок, и поэтому я захотел познакомить их друг с другом. А как это сделать? И я написал новую сказку, в которой отправил Папу Карло, кукол и Артемона в Волшебную страну, в Изумрудный город».
Однако от внимательного читателя не укроется, что если автор действительно дорожил своими героями, то явно не всеми одинаково.
«Великий и ужасный» Гудвин и у Волкова был персонажем неоднозначным. Но, похоже, Леонид Викторович решил почетче проговорить для детей, что бывший правитель Изумрудного города — нехороший человек, редиска. Согласившись доставить Буратино и компанию на своем воздушном шаре в Волшебную страну, Гудвин во время полета периодически говорит сам о себе, что он мошенник и морочит людям головы. А сразу по прибытии Папа Карло вместо «спасибо» объявляет, что Гудвин зарабатывает деньги «не очень честным способом».
Еще крепче досталось от Владимирского столяру Урфину Джюсу. У Волкова этот герой проходит длительную эволюцию от злодейств к добродетелям. Озлобленный социопат, который несколько раз захватывал власть в Волшебной стране силой, с возрастом переосмысляет свое поведение, ведет жизнь аскета-отшельника, а впоследствии даже помогает героям повести противостоять новым захватчикам и сам получает удовольствие от того, что совершает хорошие поступки.
Но, по Владимирскому, если ты плохой, то это навсегда и никакому раскаянью верить не следует. Внутренний мир столяра откатывается на уровень книги «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» и даже хуже, потому что теперь он садится на трон не сам, а сажает туда Людоеда, который хочет питаться новыми подданными. Хорошо ли это по отношению к Волкову, который затратил немало творческих сил на перевоспитание персонажа, вопрос открытый.
Зато колдунья Арахна, которую художник в период работы с Волковым срисовывал с соседки по коммунальной квартире, о чем позднее говорил в интервью, напротив, была ему, похоже, чем-то симпатична. В «Желтом тумане» герои потратили много сил, чтобы одолеть злую волшебницу, но Владимирский объявляет, что она не погибла, хотя и разучилась колдовать, и теперь прячется на дне пропасти, куда ее «уронили» железный рыцарь Тилли-Вилли и орел Карфакс.
Справедливости ради скажем, что в таком «воскрешении» была серьезная сюжетная нужда. Встретившись с Мальвиной, Людоед влюбляется и думает жениться, но кукла для него слишком маленькая, поэтому он требует от Урфина «раскормить» ее. Джюс придумывает достать Арахну из пропасти, нарядить Мальвиной и предъявить Людоеду — вот, раскормили, мол. Столкнувшись с «невестой», людоед в ужасе убегает, а колдунья с криком «Людик, дорогой, куда же ты?» спешит за ним. Судя по всему, так и будут они бегать по Волшебной стране до конца своих дней.
Тем временем Урфин заменяет Людоеда на троне, но ненадолго: Владимирский разбирается с ним примерно так же, как с Фырдыбасом. Конечно, хочется думать, что все это неправда и столяр остался жить в том варианте, до которого его развил Волков: одиночкой с непростым характером, через боль раскаянья излечившимся от мизантропии и достигшим внутренней гармонии.
В целом же, если не обращать внимания на педагогическую кровожадность и вольное отношение к канону, Леониду Викторовичу вполне удалась ностальгическая вечеринка с героями старых добрых сказок. Безусловно, многолетнее сотрудничество с Волковым давало ему право сочинить фанфик, где важны не столько сюжетные перипетии, сколько радость от новой встречи с классическими персонажами.
А еще забавно (хотя и немного неловко) наблюдать за тем, как Владимирский пытается, по-видимому, быть с детьми на одной волне, отпуская легкие туалетные шуточки. Вот пример из повести «Буратино ищет клад»:
«— Можно я буду называть тебя ласково Фырдик? — спросил верзилу Карабас.
— Можно, валяй, — забасил разбойник, — а я тебя Карабасик. — И он захохотал.
Синьору директору это уменьшительное имя не понравилось, особенно его окончание „сик“. Но, что поделаешь, сам напросился».
А вот пример из «Буратино в Изумрудном городе»:
«— Беги в столицу на свадьбу! Торопись!
— Пись-пись! — схулиганило эхо».
Зато стихи дуболома-поэта Руба, которые он читает на прощанье гостям из «Золотого ключика», понимая, что кро
