Ариадна Эфрон. Рассказанная жизнь
18 сентября 2022 года исполняется 110 лет со дня рождения Ариадны Сергеевны Эфрон. К этой дате приурочен выход книги Елены Коркиной, подготовленная издательством «Бослен» совместно с Домом-музеем Марины Цветаевой при участии издательства «Инфинитив».
О том, как сложилась эта книга, рассказывает автор — исследователь и публикатор творческого наследия Марины Цветаевой, текстолог и архивист, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Дома-музея Марины Цветаевой Елена Баурджановна Коркина.
Две причины вызвали меня на эту книгу. Непреходящая горечь от пропущенного столетия Ариадны Сергеевны Эфрон в 2012 году. И непроходящая уверенность, что ее рассказы, хранящиеся в моих блокнотах, суть эпизоды ненаписанной книги. Не написанной, но рассказанной, как «Подстрочник» Лилианы Лунгиной. Упомяну и случайный, несущественный, но все же повод к книге: в этом году исполняется пятьдесят лет моим записям, полвека лежат в столе эти блокноты. В 1971 году Ариадна Сергеевна предложила мне работать вместе с ней над материнским архивом, и, как Победоносцев над Россией, Марина Цветаева простерла над нашей повседневностью свои архивные крыла, и посторонние интересы стали все реже попадать под эту сень.
Мне довелось знать Ариадну Сергеевну Эфрон в последние шесть лет ее жизни. Достав сейчас свои записи тех лет, я увидела, что ничего в них не помню. Ни интерьеров, ни обстоятельств, ни обстановки жизни, ни духа времени, ни всего обихода, ни себя. Ариадну Сергеевну я помню всегда, но не словесно. Вернее, я к случаю вспоминаю что-то ею сказанное в подобных условиях, какие-то реплики, какие-то суждения. Но передать ее образ, извлечь его вовне из моей памяти, чтобы представить со стороны, я не могу. Поэтому, наверное, единственное, что можно сделать, вернее, с чего начать, — это передать в хронологической последовательности мои впечатления тех лет, непосредственно в те дни записанные. Без комментариев публикатора, каким я сейчас, volens nolens, по отношению к ним являюсь.
13 апреля 1969 года я поехала поздравить Ариадну Сергеевну с Пасхой. Мама испекла мне маленький куличик и освятила его с остальными, я купила нарциссы и тюльпаны и в 11 часов утра звонила в дверь. Неслышные шаги, дверь открывается — Ариадна Сергеевна в зеленом шерстяном платье и в фартуке, глаза растерянные. Я, довольно бодро: «Ариадна Сергеевна, здравствуйте! Я хотела вас с Праздником поздравить». Протягиваю цветы, она берет. «Спасибо». Разворачиваю салфетку: «А вот еще куличик, освященный». — «Очень хороший куличик». Взяла, глядит на меня: «Я сейчас вам принесу яичко… — И отойдя, обернулась: — Я вас не могу на порог пустить, мы только что взодрали…» — «Ой, извините, пожалуйста, что я так рано, я подумала, что, может быть, вы потом куда-нибудь уйдете…» — «А это не рано». Ушла, через мгновение появилась снова, протягивает ко мне руку, на ладони яичко, яркое, расписное. Я беру и, охрипнув от счастья: «Спасибо…» Передав мне его в руку, той же рукой берет меня за голову, другой за плечо, притягивает к себе и троекратно целует. Так же молча выпустила меня. Я поклонилась и побежала вниз по лестнице. Ариадна Сергеевна вышла мне вслед на площадку: «Спасибо, милая! Большая радость!»
Вижу, что в некоторых случаях от комментария не удержаться. Впоследствии, услышав от Ариадны Сергеевны не помню по какому конкретному поводу: «Ведь ко мне приходят, как на несуществующую мамину могилу — возложить цветы», память о моих цветочных набегах просто жаром меня обдала.
Подробнее: https://www.labirint.ru/news/38008/
Подробнее: https://www.labirint.ru/news/38008/
